И было во дни Артаксеркса (этот Артаксеркс царствовал над ста двадцатью семью Областями, от Индии и до Ефиопии),

в то время, как Царь Артаксеркс сел на Царский Престол свой (что в Сузах, Городе Престольном), --

в третий год своего Царствования он сделал пир для всех Князей своих, и для служащих при нем, для Главных Начальников войска персидского и мидийского, и для Правителей Областей своих,

показывая великое богатство Царства своего и отличный блеск величия своего в течение многих дней (ста восьмидесяти дней).

По окончании сих дней сделал Царь для народа своего, находившегося в Престольном Городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на Садовом Дворе Дома Царского.

Белые, бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные виссонными и пурпуровыми снурами, висели на серебряных кольцах и мраморных столбах;

золотые и серебряные ложа были на помосте, устланном камнями зеленого цвета, и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета;

напитки подаваемы были в золотых сосудах и сосудах разнообразных, ценою в тридцать тысяч талантов, и вина царского было множество -- по богатству Царя; питье шло чинно, никто не принуждал (потому что Царь дал такое приказание всем управляющим в Доме его, чтобы делали по воле каждого);

и Царица Астинь сделала также пир для женщин в Царском Доме Царя Артаксеркса.

В седьмой день, когда развеселилось сердце Царя от вина, он сказал Мегуману, Бизфе, Харбоне, Бигфе, и Авагфе, Зефару и Каркасу (семи евнухам, служившим пред лицом Царя Артаксеркса),

чтобы они привели Царицу Астинь пред лицо Царя в венце царском для того, чтобы показать народам и Князьям красоту ее (потому что она была очень красива) --

но Царица Астинь не захотела придти по приказанию Царя, объявленному чрез евнухов.

И разгневался Царь сильно, и ярость его загорелась в нем; и сказал Царь мудрецам, знающим прежние времена (ибо дела Царя делались пред всеми, знающими закон и права;

приближенными же к нему тогда были Каршена, Шефар, Адмафа, Фарсис, Мерес, Марсена, Мемухан -- семь Князей Персидских и Мидийских, которые могли видеть лицо Царя и сидели первыми в Царстве):

Как поступить по закону с Царицею Астинь за то, что она не сделала по слову Царя Артаксеркса, объявленному чрез евнухов?

И сказал Мемухан пред лицом Царя и Князей: Не пред Царем одним виновна Царица Астинь, а пред всеми Князьями и пред всеми народами, которые по всем Областям Царя Артаксеркса,

потому что поступок Царицы дойдет до всех жен, и они будут пренебрегать мужьями своими, и говорить: Царь Артаксеркс велел привести Царицу Астинь пред лицо свое, а она не пошла!;

теперь Княгини Персидские и Мидийские, которые услышат о поступке Царицы, будут то же говорить всем Князьям Царя, и пренебрежения и огорчения будет довольно.

Если благоугодно Царю, пусть выйдет от него царское постановление (и впишется в законы персидские и мидийские, и не отменяется) о том, что Астинь не будет входить пред лицо Царя Артаксеркса, а царское достоинство ее Царь передаст другой, которая лучше ее.

Когда услышат о сем постановлении Царя, которое разойдется по всему Царству его (как оно ни велико), тогда все жены будут почитать мужей своих, от большого до малого.

И угодно было слово сие в глазах Царя и Князей; и сделал Царь по слову Мемухана,

и послал во все Области Царя письма (писанные в каждую Область письменами ее и к каждому народу на языке его), чтобы всякий муж был господином в доме своем, и чтобы это было объявлено каждому на природном языке его.

К Царю собирают молодых девиц со всего Царства, и одна из них, иудеянка Есфирь, воспитанница Мардохея, сына Иаира, становится новой Царицей

После сего, когда утих гнев Царя Артаксеркса, он вспомнил об Астинь и о том, что она сделала и что было определено о ней.

И сказали отроки Царя, служившие при нем: Пусть бы поискали Царю молодых красивых девиц,

и пусть бы назначил Царь наблюдателей во все Области своего Царства, которые собрали бы всех молодых девиц, красивых видом, в Престольный Город Сузы, в Дом Жен под надзор Гегая, царского евнуха, стража жен, и пусть бы выдавали им притиранья;

и девица, которая понравится глазам Царя, пусть будет Царицею вместо Астинь; и угодно было слово это в глазах Царя, и он так и сделал.

Был в Сузах, Городе Престольном, один иудеянин (имя его -- Мардохей, сын Иаира, сын Семея, сын Киса, из Колена Вениаминова);

он был переселен из Иерусалима вместе с пленниками, выведенными с Иехониею, Царем Иудейским (которых переселил Навуходоносор, Царь Вавилонский),

и был он воспитателем Гадассы (она же -- Есфирь), дочери дяди его, так как не было у нее ни отца, ни матери. Девица эта была красива станом и пригожа лицом; и по смерти отца ее и матери ее Мардохей взял ее к себе вместо дочери.

Когда объявлено было повеление Царя и Указ его, и когда собраны были многие девицы в Престольный Город Сузы под надзор Гегая, тогда взята была и Есфирь в Царский Дом под надзор Гегая, стража жен;

и понравилась эта девица глазам его, и приобрела у него благоволение, и он поспешил выдать ей притиранья, и все, назначенное на часть ее, и приставить к ней семь девиц, достойных быть при ней, из Дома Царского, и переместил ее и девиц ее в лучшее отделение Женского Дома.

Не сказывала Есфирь ни о Народе своем, ни о родстве своем (потому что Мардохей дал ей приказание, чтобы она не сказывала);

и всякий день Мардохей приходил ко Двору Женского Дома, чтобы наведываться о здоровье Есфири и о том, что делается с нею.

Когда наступало время каждой девице входить к Царю Артаксерксу, после того, как в течение двенадцати месяцев выполнено было над нею все, определенное женщинам (ибо столько времени продолжались дни притиранья их: шесть месяцев -- мирровым маслом, и шесть месяцев -- ароматами и другими притираньями женскими),

тогда девица входила к Царю (чего бы она ни потребовала, ей давали всё для выхода из Женского Дома в Дом Царя).

Вечером она входила, и утром возвращалась в другой Дом Женский под надзор Шаазгаза, царского евнуха, стража наложниц; и уже не входила к Царю -- разве только Царь пожелал бы ее, и она призывалась бы по имени.

Когда настало время Есфири, дочери Аминадава (дяди Мардохея, который взял ее к себе вместо дочери), идти к Царю, тогда она не просила ничего, кроме того, о чем сказал ей Гегай, евнух царский, страж жен; и приобрела Есфирь расположение к себе в глазах всех, видевших ее.

И взята была Есфирь к Царю Артаксерксу, в Царский Дом его, в десятом месяце (то есть в месяце Тебефе), в седьмой год его Царствования;

и полюбил Царь Есфирь более всех жен, и она приобрела его благоволение и благорасположение более всех девиц, и он возложил царский венец на голову ее, и сделал ее Царицею на место Астинь;

и сделал Царь большой пир для всех Князей своих и для служащих при нем (пир ради Есфири), и сделал льготу Областям, и роздал дары с царственною щедростью.

Мардохей узнает о заговоре двух царских евнухов против Царя и через Есфирь сообщает об этом заговоре Царю

И когда во второй раз собраны были девицы, и Мардохей сидел у Ворот Царских,

Есфирь все еще не сказывала о родстве своем и о Народе своем, как приказал ей Мардохей (а слово Мардохея Есфирь выполняла и теперь так же, как тогда, когда была у него на воспитании).

В это время, как Мардохей сидел у Ворот Царских, два царских евнуха, Гавафа и Фарра, оберегавшие порог, озлобились и замышляли наложить руку на Царя Артаксеркса;

узнав о том, Мардохей сообщил Царице Есфири, а Есфирь сказала Царю от имени Мардохея.

Дело было исследовано и найдено верным, и их обоих повесили на дереве; и было вписано о благодеянии Мардохея в Книгу Дневных Записей у Царя.

Аман, которого возвысил Царь, разгневавшись на Мардохея за то, что тот не кланяется ему, Аману, замышляет истребить всех иудеев в Персидском Царстве

После сего возвеличил Царь Артаксеркс Амана, сына Амадафа, Вугеянина, и вознес его, и поставил седалище его выше всех Князей, которые у него;

и все, служащие при Царе, которые были у Царских Ворот, кланялись и падали ниц пред Аманом (ибо так приказал Царь) -- а Мардохей не кланялся и не падал ниц.

И говорили служащие при Царе, которые у Царских Ворот, Мардохею: Зачем ты преступаешь повеление царское?;

и как они говорили ему каждый день, а он не слушал их, то они донесли Аману, чтобы посмотреть, устоит ли в слове своем Мардохей (ибо он сообщил им, что он -- иудеянин).

И когда увидел Аман, что Мардохей не кланяется и не падает ниц пред ним, то исполнился гнева Аман;

и показалось ему ничтожным наложить руку на одного Мардохея, но так как сказали ему, из какого Народа Мардохей, то задумал Аман истребить всех иудеев, которые были во всем Царстве Артаксеркса, как Народ Мардохеев.

Аман обманом получает от Царя разрешение истребить всех иудеев в Персидском Царстве

В первый месяц (который есть месяц Нисан), в двенадцатый год Царя Артаксеркса, бросали пур (то есть жребий) пред лицом Амана изо дня в день, и из месяца в месяц; и пал жребий на двенадцатый месяц (то есть на месяц Адар).

И сказал Аман Царю Артаксерксу: Есть один Народ, разбросанный и рассеянный между народами по всем Областям Царства твоего, и Законы их отличны от законов всех народов, и законов Царя они не выполняют; и Царю не следует так оставлять их.

Если Царю благоугодно, то пусть будет предписано истребить их, и десять тысяч талантов серебра я отвешу в руки приставников, чтобы внести в Казну Царскую.

Тогда снял Царь перстень свой с руки своей, и отдал его Аману, сыну Амадафа, Вугеянину, чтобы скрепить Указ против иудеев;

и сказал Царь Аману: Отдаю тебе это серебро и Народ -- поступи с ним, как тебе угодно.

И призваны были писцы царские в первый месяц, в тринадцатый день его, и написано было, как приказал Аман, к Сатрапам Царским, и к Начальствующим над каждою Областью, и к Князьям у каждого народа (в каждую Область -- письменами ее, и к каждому народу -- на языке его; все было написано от имени Царя Артаксеркса, и скреплено царским перстнем);

и посланы были письма через гонцов во все Области Царя, чтобы убить, погубить и истребить всех иудеев (малого и старого, детей и женщин) в один день -- в тринадцатый день двенадцатого месяца (то есть месяца Адара), и имение их разграбить

(список с Указа отдать в каждую Область как закон, объявляемый для всех народов, -- чтобы они были готовы к тому дню).

Гонцы отправились быстро с царским повелением; объявлен был Указ и в Сузах, Престольном Городе; и Царь и Аман сидели и пили, а Город Сузы был в смятении.

Есфирь, узнав о замысле Амана, обещает Мардохею нарушить персидские законы и войти незванной к Царю, чтобы заступиться за свой Народ

Когда Мардохей узнал все, что делалось, разодрал одежды свои, и возложил на себя вретище и пепел, и вышел на средину Города, и взывал с воплем великим и горьким,

и дошел до Царских Ворот -- так как нельзя было входить в Царские Ворота во вретище

(равно и во всякой Области и месте, куда только доходило повеление Царя и Указ его, было большое сетование у иудеев, и пост, и плач, и вопль; вретище и пепел служили постелью для многих).

И пришли служанки Есфири и евнухи ее, и рассказали ей; и сильно встревожилась Царица, и послала одежды, чтобы Мардохей надел их и снял с себя вретище свое -- но он не принял.

Тогда позвала Есфирь Гафаха, одного из евнухов Царя, которого он приставил к ней, и послала его к Мардохею узнать, что это и отчего это;

и пошел Гафах к Мардохею на Городскую Площадь (которая пред Царскими Воротами),

и рассказал ему Мардохей обо всем, что с ним случилось (и об определенном числе серебра, которое обещал Аман отвесить в Казну Царскую за иудеев, чтобы истребить их),

и вручил ему список с Указа, обнародованного в Сузах, об истреблении их, чтобы показать Есфири и дать ей знать обо всем (притом наказывал ей, чтобы она пошла к Царю, и молила его о помиловании, и просила его за Народ свой).

И пришел Гафах, и пересказал Есфири слова Мардохея;

и сказала Есфирь Гафаху, и послала его сказать Мардохею:

Все, служащие при Царе, и народы в Областях Царских знают, что всякому (и мужчине, и женщине), кто войдет к Царю во Внутренний Двор, не быв позван, один суд -- смерть; только тот, к кому прострет Царь свой золотой скипетр, останется жив. А я не звана к Царю вот уже тридцать дней;

и пересказали Мардохею слова Есфири.

И сказал Мардохей в ответ Есфири: Не думай, что ты одна спасешься в Доме Царском из всех иудеев.

Если ты промолчишь в это время, то свобода и избавление придет для иудеев из другого места, а ты и Дом отца твоего погибнете. И кто знает, не для такого ли времени ты и достигла достоинства царского?

И сказала Есфирь в ответ Мардохею:

Пойди, собери всех иудеев, находящихся в Сузах, и поститесь ради меня, и не ешьте и не пейте три дня (ни днем, ни ночью); и я с служанками моими буду также поститься, и потом пойду к Царю (хотя это против закона), и если погибнуть -- погибну.

И пошел Мардохей, и сделал, как приказала ему Есфирь.

Есфирь входит незванной к Царю, но Царь не гневается на нее. Есфирь приглашает Царя и Амана к себе на пир, во время которого просит их обоих вновь придти к ней на следующий день

На третий день Есфирь оделась по-царски, и стала она на Внутреннем Дворе Царского Дома, перед Домом Царя -- Царь же сидел тогда на Царском Престоле своем, в Царском Доме, прямо против входа в Дом. Когда Царь увидел Царицу Есфирь, стоящую на Дворе, она нашла милость в глазах его;

и простер Царь к Есфири золотой скипетр, который был в руке его, и подошла Есфирь, и коснулась конца скипетра,

и сказал ей Царь: Что тебе, Царица Есфирь, и какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе!

И сказала Есфирь: Если Царю благоугодно, пусть придет Царь с Аманом сегодня на пир, который я приготовила ему.

И сказал Царь: Сходите скорее за Аманом, чтобы сделать по слову Есфири! И пришел Царь с Аманом на пир, который приготовила Есфирь,

и сказал Царь Есфири при питье вина: Какое желание твое? Оно будет удовлетворено! И какая просьба твоя? Хотя бы до полуцарства, она будет исполнена!

И отвечала Есфирь, и сказала: Вот мое желание и моя просьба:

если я нашла благоволение в очах Царя, и если Царю благоугодно удовлетворить желание мое и исполнить просьбу мою, то пусть Царь с Аманом придет на пир, который я приготовлю для них, и завтра я исполню слово Царя.

Аман, уходя с пира, устроенного Есфирью, видит Мардохея, и, придя домой, приказывает приготовить дерево, чтобы повесить на нем Мардохея на следующий день

И вышел Аман в тот день веселый и благодушный -- но когда увидел Аман Мардохея у Ворот Царских, и тот не встал и с места не тронулся пред ним, тогда исполнился Аман гневом на Мардохея.

Однако же скрепился Аман; а когда пришел в дом свой, то послал позвать друзей своих, и Зерешь, жену свою,

и рассказывал им Аман о великом богатстве своем, и о множестве сыновей своих, и обо всем том, как возвеличил его Царь и как вознес его над Князьями и слугами царскими;

и сказал Аман: Да и Царица Есфирь никого не позвала с Царем на пир, который она приготовила, кроме меня -- так, и назавтра я зван к ней с Царем.

Но всего этого не довольно для меня, доколе я вижу Мардохея, Иудеянина, сидящим у Ворот Царских.

И сказала ему Зерешь, жена его, и все друзья его: Пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, и утром скажи Царю, чтобы повесили Мардохея на нем, -- и тогда весело иди на пир с Царем. И понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево.

В ночь после первого пира у Есфири Царю читают запись о том, что Мардохей раскрыл заговор против него, и наутро Царь приказывает Аману отличить Мардохея почестями

В ту ночь Господь отнял сон от Царя; и он велел принести Памятную Книгу Дневных Записей, и читали их пред Царем,

и найдено записанным там, как донес Мардохей на Гавафу и Фарру, двух евнухов царских, оберегавших порог, которые замышляли наложить руку на Царя Артаксеркса.

И сказал Царь: Какая дана почесть и отличие Мардохею за это? И сказали отроки Царя, служившие при нем: Ничего не сделано ему.

И сказал Царь: Кто на Дворе? (Аман же пришел тогда на Внешний Двор Царского Дома поговорить с Царем, чтобы повесили Мардохея на дереве, которое он приготовил для него).

И сказали отроки Царю: Вот, Аман стоит на Дворе. И сказал Царь: Пусть войдет!;

и вошел Аман. И сказал ему Царь: Что сделать бы тому человеку, которого Царь хочет отличить почестию? Аман подумал в сердце своем: Кому другому захочет Царь оказать почесть, кроме меня?,

и сказал Аман Царю: Тому человеку, которого Царь хочет отличить почестию,

пусть принесут одеяние царское, в которое одевается Царь, и приведут коня, на котором ездит Царь, возложат царский венец на голову его,

и пусть подадут одеяние, и коня в руки одному из первых Князей Царских, и облекут того человека, которого Царь хочет отличить почестью, и выведут его на коне на Городскую Площадь, и провозгласят пред ним: Так делается тому человеку, которого Царь хочет отличить почестию!.

И сказал Царь Аману: Тотчас же возьми одеяние, и коня, как ты сказал, и сделай это Мардохею, Иудеянину, сидящему у Царских Ворот; ничего не опусти из всего, что ты говорил.

И взял Аман одеяние, и коня, и облек Мардохея, и вывел его на коне на Городскую Площадь, и провозгласил пред ним: Так делается тому человеку, которого Царь хочет отличить почестию!;

и возвратился Мардохей к Царским Воротам. Аман же поспешил в дом свой, печальный и закрыв голову,

и пересказал Аман Зереши, жене своей, и всем друзьям своим все, что случилось с ним. И сказали ему мудрецы его и Зерешь, жена его: Если из Племени иудеев Мардохей, из-за которого ты начал падать, то не пересилишь его, а наверно падешь пред ним.

Они еще разговаривали с ним, как пришли евнухи Царя и стали торопить Амана идти на пир, который приготовила Есфирь.

На втором пиру Есфирь просит Царя спасти иудеев от гибели, которую им уготовил Аман. Царь приказывает повесить Амана на том самом дереве, на котором Аман собирался повесить Мардохея

И пришел Царь с Аманом пировать у Есфири, Царицы,

и сказал Царь Есфири также и в этот второй день во время пира: Какое желание твое, Царица Есфирь? Оно будет удовлетворено! И какая просьба твоя? Хотя бы до полуцарства, она будет исполнена!

И отвечала Царица Есфирь, и сказала: Если я нашла благоволение в очах твоих, Царь, и если Царю благоугодно, то да будут дарованы мне жизнь моя, по желанию моему, и Народ мой, по просьбе моей --

ибо проданы мы (я и Народ мой) на истребление, убиение и погибель. Если бы мы проданы были в рабы и рабыни, я молчала бы, хотя враг не вознаградил бы ущерба Царя.

И отвечал Царь Артаксеркс, и сказал Царице Есфири: Кто это такой, и где тот, который отважился в сердце своем сделать так?

И сказала Есфирь: Враг и неприятель -- этот злобный Аман!; и Аман затрепетал пред Царем и Царицею.

И Царь встал во гневе своем с пира и пошел в Сад при Дворце, Аман же остался умолять о жизни своей Царицу Есфирь (ибо видел, что определена ему злая участь от Царя).

Когда Царь возвратился из Сада при Дворце в Дом пира, Аман был припавшим к ложу, на котором находилась Есфирь; и сказал Царь: Даже и насиловать Царицу хочет в Доме у меня! Слово вышло из уст Царя, и накрыли лицо Аману;

и сказал Харбона, один из евнухов при Царе: Вот и дерево, которое приготовил Аман для Мардохея, говорившего доброе для Царя, стоит у дома Амана, вышиною в пятьдесят локтей; и сказал Царь: Повесьте его на нем!

И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея; и гнев Царя утих.

По просьбе Есфири Царь разрешает всем иудеям, живущим в Персидском Царстве, истребить всех своих врагов

В тот день Царь Артаксеркс отдал Царице Есфири дом Амана, врага иудеев, а Мардохей вошел пред лицо Царя (ибо Есфирь объявила, что он для нее);

и снял Царь перстень свой, который он отнял у Амана, и отдал его Мардохею (Есфирь же поставила Мардохея смотрителем над домом Амана).

И продолжала Есфирь говорить пред Царем, и пала к ногам его, и плакала, и умоляла его отвратить злобу Амана, Вугеянина, и замысл его, который он замыслил против иудеев.

И простер Царь к Есфири золотой скипетр; и поднялась Есфирь, и стала пред лицом Царя,

и сказала: Если Царю благоугодно, и если я нашла благоволение пред лицом его, и справедливо дело сие пред лицом Царя, и нравлюсь я очам его, то пусть было бы написано, чтобы возвращены были письма по замыслу Амана, сына Амадафа, Вугеянина, писанные им об истреблении иудеев во всех Областях Царя, --

ибо как я могу видеть бедствие, которое постигнет Народ мой, и как я могу видеть погибель родных моих?

И сказал Царь Артаксеркс Царице Есфири и Мардохею, Иудеянину: Вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на иудеев

Напишите и вы о иудеях, что вам угодно, от имени Царя, и скрепите царским перстнем, ибо письма, написанного от имени Царя и скрепленного перстнем царским, нельзя изменить.

И позваны были тогда царские писцы (в третий месяц -- то есть в месяц Сиван -- в двадцать третий день его), и написано было все так, как приказал Мардохей, к иудеям, и к Сатрапам, и Областеначальникам, и Правителям Областей от Индии до Ефиопии (ста двадцати семи Областей -- в каждую Область письменами ее, и к каждому народу на языке его, и к иудеям письменами их, и на языке их);

и написал он от имени Царя Артаксеркса, и скрепил царским перстнем, и послал письма чрез гонцов на конях, на дромадерах и мулах царских

о том, что Царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в Области, которые во вражде с ними (детей и жен), и имение их разграбить

в один день по всем Областям Царя Артаксеркса, в тринадцатый день двенадцатого месяца -- то есть месяца Адара

(список с сего Указа отдать в каждую Область как закон, объявляемый для всех народов, чтобы иудеи готовы были к тому дню мстить врагам своим).

Гонцы, поехавшие верхом на быстрых конях царских, погнали скоро и поспешно с царским повелением (объявлен был Указ и в Сузах, Престольном Городе,

и Мардохей вышел от Царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета, и в большом золотом венце, и в мантии виссонной и пурпуровой; и Город Сузы возвеселился и возрадовался,

а у иудеев было тогда освещение, и радость, и веселие и торжество);

и во всякой Области, и во всяком городе, во всяком месте, куда только доходило повеление Царя и Указ его, была радость у иудеев и веселие, пиршество и праздничный день; и многие из народов Страны сделались иудеями (потому что напал на них страх пред иудеями).

Иудеи умерщвляют своих врагов по всему Персидскому Царству

В двенадцатый месяц (то есть в месяц Адар), в тринадцатый день его, в который пришло время исполниться повелению Царя и Указу его (в тот день, когда надеялись неприятели иудеев взять власть над ними, а вышло наоборот, что сами иудеи взяли власть над врагами своими),

собрались иудеи в городах своих по всем Областям Царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицом их, потому что страх пред ними напал на все народы.

И все Князья в Областях, и Сатрапы, и Областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали иудеев, потому что напал на них страх пред Мардохеем

(ибо велик был Мардохей в Доме у Царя, и слава о нем ходила по всем Областям, так как сей человек, Мардохей, поднимался выше и выше);

и избивали иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле.

В Сузах, Городе Престольном, умертвили иудеи и погубили пятьсот человек;

и Паршандафу, и Далфона, и Асфафу,

и Порафу, и Адалью, и Аридафу,

и Пармашфу, и Арисая, и Аридая, и Ваиезафу

(десятерых сыновей Амана, сына Амадафа, врага иудеев) умертвили они -- а на грабеж не простерли руки своей.

В тот же день донесли Царю о числе умерщвленных в Сузах, Престольном Городе;

и сказал Царь Царице Есфири: В Сузах, Городе Престольном, умертвили иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана. Что же сделали они в прочих Областях Царя? Какое желание твое? И оно будет удовлетворено! И какая еще просьба твоя? Она будет исполнена!

И сказала Есфирь: Если Царю благоугодно, то пусть бы позволено было иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве --

и приказал Царь сделать так, и дан на это Указ в Сузах; и десятерых сыновей Амановых повесили.

И собрались иудеи, которые в Сузах, также и в четырнадцатый день месяца Адара, и умертвили в Сузах триста человек -- а на грабеж не простерли руки своей.

И прочие иудеи, находившиеся в Царских Областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч -- а на грабеж не простерли руки своей.

Это было в тринадцатый день месяца Адара, а в четырнадцатый день сего же месяца они успокоились, и сделали его днем пиршества и веселия;

иудеи же, которые в Сузах, собирались в тринадцатый день его, и в четырнадцатый день его, а в пятнадцатый день его успокоились, и сделали его днем пиршества и веселья

(поэтому иудеи сельские, живущие в селениях открытых, проводят четырнадцатый день месяца Адара в веселии и пиршестве, как день праздничный, посылая подарки друг ко другу).

Мардохей устанавливает Праздник Пурим

И описал Мардохей эти происшествия, и послал письма ко всем иудеям, которые в Областях Царя Артаксеркса (к близким и к дальним),

о том, чтобы они установили каждогодно Празднование у себя четырнадцатого дня месяца Адара и пятнадцатого дня его,

как таких дней, в которые иудеи сделались покойны от врагов своих, и как такого месяца, в который превратилась у них печаль в радость, и сетование -- в день праздничный; чтобы сделали их днями пиршества и веселия, посылая подарки друг другу и подаяния бедным.

И приняли иудеи то, что уже сами начали делать, и о чем Мардохей написал к ним, --

как Аман, сын Амадафа, Вугеянин, враг всех иудеев, думал погубить иудеев и бросал пур (жребий) о истреблении и погублении их,

и как Есфирь дошла до Царя, и как Царь приказал новым письмом, чтобы злой замысл Амана, который он задумал на иудеев, обратился на голову его, и чтобы повесили его и сыновей его на дереве

(потому и назвали эти дни Пурим -- от имени Пур); поэтому, согласно со всеми словами сего письма (и с тем, что сами видели и до чего доходило у них),

постановили иудеи, и приняли на себя, и на детей своих, и на всех, присоединяющихся к ним, неотменно, чтобы праздновать эти два дня (по предписанному о них, и в свое для них время) каждый год,

и чтобы дни эти были памятны и празднуемы во все роды в каждом Племени, в каждой Области и в каждом городе, и чтобы дни эти (Пурим) не отменялись у иудеев, и память о них не исчезла у детей их.

Написала также Царица Есфирь, дочь Абихаила, и Мардохей, Иудеянин, со всею настойчивостию, чтоб исполняли это новое письмо о Пуриме,

и послали письма ко всем иудеям в сто двадцать семь Областей Царства Артаксерксова со словами мира и правды,

чтоб они твердо наблюдали эти дни (Пурим) в свое время, какое уставил о них Мардохей, Иудеянин, и Царица Есфирь, и как они сами назначали их для себя и для детей своих в дни пощения и воплей

(так повеление Есфири подтвердило это слово о Пуриме, и оно вписано в Книгу).

О величии Мардохея в Персидском Царстве и о любви иудеев к Мардохею

Потом наложил Царь Артаксеркс подать на Землю и на Острова Морские

(впрочем, все дела силы его и могущества его, и обстоятельное показание о величии Мардохея, которым возвеличил его Царь, записаны в Книге Дневных Записей Царей Мидийских и Персидских --

равно как и то, что Мардохей, Иудеянин, был вторым по Царе Артаксерксе, и великим у иудеев, и любимым у множества братьев своих, ибо искал добра Народу своему и говорил во благо всего Племени своего).