Дворкин А.Л. - Сектоведение - Глава 8. Современный индуизм и гуруистские секты

“Наша миссия на Западе увенчалась фантастическим успехом.
Индуизм сегодня становится мировой религией, имеющей решающее значение,
а христианство скоро окончит свое существование. Уже при жизни следующего
поколения в мире останется только две религии — ислам и индуизм”. [1]

Всемирный конгресс индуистов в Аллахабаде. 1966 г.

1. Эволюция индуизма, его институты и направления

В трех последующих главах речь пойдет о сектах, учением практика которых, в большей или меньшей степени, восходят к различным течениям индуизма [2]. Их можно назвать неоиндуисгскими, хотя для большей их части, на наш взгляд, подходит название псевдоиндуистские. На этот счет нет единства не только среди специалистов, но и среди некоторых лидеров сект, которые колеблются в самоопределении от полного отрицания своих связей с индуизмом вообще до горячего отстаивания своей принадлежности к традиционному индуизму. Конечно, как уже было сказано в 3-й главе, такого рода классификационные термины достаточно условны.

Иногда исследователи выделяют среди групп и движений, пришедших на Запад в XX в. из Индии, неоиндуистские, или реформаторские (модернистские), и постреформаторские (постмодернистские), которые мы называем псевдоиндуистскими сектами. Однако и первых, и вторых объединяет то, что гуру (наставник и лидер) имеет в них божественный статус. Поэтому их все можно называть гуруистскими сектами.

Для того чтобы ответить на вопрос, какое место занимают гуруистские секты по отношению к собственно индуизму, мы предварим наш рассказ небольшим вступлением, в котором коснемся генезиса и современного состояния индуизма. По ходу дела мы сможем ввести специфические термины и понятия, без которых нам не обойтись в дальнейшем.

Слово индуизм — это термин европейского религиоведения, введенный в XIX веке. Самииндуисты называют свою религию хиндудхарма или санатана дхарма, что в переводе означает “закон индусов” или, соответственно, “вечное учение”, “вечный закон”. Эта религия представляет собой сложный и довольно противоречивый комплекс “религиозных, мифологических, философских, правовых и этических представлений, формально чаще всего связанных с культами основных индуистских богов Шивы и Вишну”. [3]

В индуизме нет ни единой организации, ни единого объекта поклонения, ни единого учения, ни единой религиозной практики. К индуизму принадлежат десятки различных школ и течений, адепты которых почитают множество разных богов и порой так сильно расходятся во взглядах, что исследователи иногда говорят о существовании в границах индуизма разных религий. Попытка описания индуизма осложняется еще и тем, что последователи одного и того же направления или секты могут допускаться на разные религиозные “этажи” в зависимости от своей кастовой принадлежности или степени посвящения.

Понять, что же соединяет различные течения санатана дхармы в единый поток индуизма, и в то же время увидеть оригинальность каждого из этих течений нельзя, не обратившись к его истории.

Источниками современных направлений индуизма послужили в основном две древнейшие религиозные традиции. Первая — это древние автохтонные культы плодородия, в которых первостепенную роль играли божества плодородия: богиня-мать и мужской “рогатый бог”. Он изображался сидящим со скрещенными ногами (в “йогической” позе) в окружении животных. Некоторые исследователи видят в нем предка Шивы. Вторая традиция, сыгравшая важнейшую роль в формировании современного индуизма, начала проникать на Индостан вместе с кочевыми племенами ариев приблизительно с середины II тыс. до Р. Х. Для религии древних ариев были характерны магизм, политеизм и сложный мифо-ритуальный комплекс, включавший в себя тщательно разработанный порядок жертвоприношений, во время которых на жертвенный огонь приносилось мясо быков или коней, молоко или опьяняющий напиток сома. Бог, которому приносилась жертва, нередко именовался “первым”, самым главным, “вседержителем”, что было, по всей видимости, отголоском древнейшего общечеловеческого монотеизма. Первые тексты индо-арийской религии, записанные к началу I тыс. до Р. X., были сборниками гимнов богам, заклинаний и указаний по совершению жертвоприношений и других ритуалов. Они составили основу Вед — древнейшего корпуса сакральных текстов индуизма.

Ведийский канон — шруги (“услышанное” мудрецами) — сложился к V в. до Р. X. Кроме четырех Вед, в него вошли истолковательные тексты, составившие так называемую брахманическую литературу. Заключительный раздел последней назывался ведантой (“завершение Вед”) и включал до полутора десятков древних Упанишад (много позже в средневековых индуистских сектах было создано еще около 200 упанишад, подражавших древним образцам). В этих религиозно-философских произведениях нашла отражение монистическая концепция тождественности мира и человеческой сущности-агмана безличному всеобъемлющему абсолюту — Брахману. В перспективе учения Упанишад боги индо-ариев выступают как различные проявления энергий Единого [4]. Высшее благо определяется как освобождение от сансары — бесконечного колеса перевоплощений в полном превратностей и страданий мире. Атман, тождественный Брахману, претерпевает перерождения вследствие действия закона неизбежного воздаяния, который называется законом кармы. Карма — накопляемые последствия всех мыслей и дел человека, как злых, так и добрых. К освобождению от сансары (мокше) ведут два пути. Первый путь — карма-марга, или карма-йога [5]— состоит в изживании кармы, в первую очередь дурной (посредством соблюдения религиозного закона), — а затем и благой (посредством аскетизма). Второй —джняна-марга, или джняна-йога — подразумевает познание (джнянэ, ср. с рус. “знание”) единства с Брахманом.

В Ведах содержится классическая для индуизма концепция варнашрамы, согласно которой общество делится на четыре ранга, или религиозно социальные группы — варны. К высшей варне относятся жрецы-брахманы, далее следует варна военной знати — кшатрии, затем вайшья — варна купцов, ремесленников и свободных земледельцев, составляющих большинство народа, и, наконец, низшая варна зависимых лиц — шудр. Кроме того, позже появились еще неприкасаемые — парии, не принадлежащие ни к одной из варн. Те, кто по рождению принадлежал ктрем высшим варнам и прошел обряд посвящения в ученики гуру-брахмана, назывались “дважды рожденными”. Они могли пройти четыре стадии жизни благочестивого индуса: ученика, семейного домохозяина, отошедшего от мирских дел наставника юношества и, наконец, аскета-саньясина, достигшего мокши.

Позже, на основе деления общества на варны, сложилась кастовая система [6] — важнейшая характерная черта индуизма. Заметим, что гуру различных направлений, восходящих к ведической традиции, вплоть до второй половины XX века считали обращение в индуизм невозможным: индуистом можно только родиться в какой-либо касте в соответствии со своей кармой. [7]

Примерно к VIII в. до Р. X. религия индо-ариев структурируется в брахманизм — религию жреческих школ. Только брахманы могли приносить жертвы богам и имели право толковать Веды. Тогдашний “силлогизм” гласил: “Боги подчиняются заклинаниям, заклинания — брахманам, значит, брахманы — наши боги”. Как реакция на брахманизм, в кшатрийской среде возникли неортодоксальные учения, не признающие авторитета Вед и деления общества на варны, — буддизм и джайнизм. Во 2-й половине I тысячелетия до Р. X. они значительно потеснили брахманизм. В это время Арьяварта, “страна ариев”, занимавшая северную часть Индостана, постепенно распространялась по полуострову, включая в варнашраму все новые туземные народы и все более теряя свой арийский характер. Общины буддистов и джайнов принимали всех независимо от касты и всем обещали освобождение от сансары. Чтобы выжить, брахманизму пришлось стать религией не только “дваждырожденных” ариев, но и низших каст, включив в себя их культы и богов. Таким образом, в начале I тысячелетия по Р. X. брахманизм начинает вновь возрождаться в Индии уже в форме индуизма.

Во время правления династии Гуптов (IV-VI вв. н. э.) индуизм стал господствующей религией в стране. Буддизм, оказав на индуизм сильное влияние, особенно в теоретической области, был оттеснен за пределы страны, а в XI веке окончательно исчез из Индии. Под его влиянием индуисты отказались от кровавых жертвоприношений и стали строить храмы. Джайнизм остался одной из индийских религий, имеющей стабильно относительно немного приверженцев [8].

Вынужденная демократизация брахманизма привела к возникновению вторичных священных писаний, доступных членам низших каст и женщинам. В период приблизительно с середины I тыс. до Р. X. на классическом санскрите создаются тексты смрити (букв, “память”) — священного предания индуизма. В состав смрити вошли дхарма-сутры, а затем и дхарма-шасгры (сборники этико-религиозных предписаний), древнеиндийский эпос — поэмы “Рамаяна” и “Махабхарата” и ранние пураны [9] — тексты мифологического, космологического и легендарно-генеалогического содержания. Составной частью “Махабхараты” является “Бхагавадгита” (“Песнь Господня”), в которой впервые вводится концепция бхакти — преданного служения и сопричастности Бхагавану Кришне, представленному в “Гитеперсонификацией Абсолюта. Наряду с путями дел и познания, путь преданности (бхактимарга, или бхэкти-йогэ) также ведет к освобождению.

В VI-IX вв. н. э. на юге Индостана в результате включения местных культов в ареал индуизма возникло так называемое движение бхакти. Непреодолимое влечение бхакта к божеству подобно одержимости; оно возникает внезапно, порождаемое безграничной притягательностью и красотой божественного облика. Позднее движение бхакти получило дальнейшее развитие уже на севере Индии. В это время здесь индуизм сталкивается и взаимодействуете исламом. Бхакти и суфизм становятся основами для попыток соединения индуизма и ислама. Некоторые проповедники бхакти стали почитаться святыми как мусульманами, так и индуистами, а отдельные течения бхакти образовали синкретические индо-мусульманские секты или дажб самостоятельные религии, самой крупной из которых является сикхизм. В средние века эмоциональная преданность божеству становится преобладающей формой индуистской религиозности.

В первые века нашей эры складывается верховная триада индуистских богов — Брахма, Вишну и Шива, в которой Брахма является создателем, Вишну — хранителем, а Шива — разрушителем мира. В дальнейшем культ Брахмы практически не получил развития, зато приверженцы Шивы и Вишну создали множество храмов, украшенных их изображениями, сложили множество гимнов, составили огромный корпус литературы, в который входят прежде всего пураны, а также “сектантские” тексты индуизма — агамы, самхиты и тантры, написанные по большей части в I тысячелетии по Р. X. В них подземное течение неарийских религиозных представлений и практик окончательно смешивается с ведической традицией. Отныне индуизм — религия прежде всего агам и пуран. Таким образом завершается формирование индуистского синтеза.

В агамах, в частности, даются подробные описания различных видов луджи — неведийских по происхождению обрядов поклонения богам. Агамические ритуалы сделались основными для индуизма, а немногие сохранившиеся ведические претерпели значительные изменения под их влиянием.

По мере распространения индуизма в Индостане происходила ассимиляция архаичных местных культов богини (санскр. Дэви), отождествленной с Шакти — изначальной божественной силой, или энергией бога. Течение индуизма, в котором культу великой богини отводится центральное место, называется шактизмом. В нем Шакти понимается как самостоятельное и активное имманентное женское начало мироздания, без которого не может действовать само по себе пассивное трансцендентное божество — Шива. Почти синонимично шактизму понятие тантризм (тантрами называют агамы, построенные в форме диалога Шивы и его супруги Парвати). Однако тантрическими являются и некоторые направления шиваизма. В них Шакти неотделима от Шивы и действует как его проявленная воля. Мифологически Шакти обычно персонифицируется в образах супруги Шивы, выступающей под именами Дурги, Кали, Умы, Парвати и др. Тантрическую окраску имеет у вишнуитов представление о жене Вишну—Лаки/ми, а так же о жене Рамы — Сите и любовнице пуранического Кришны — Радхе как об их неотъемлемых энергиях.

К середине II тысячелетия по Р. X. в основном сложились четыре главных направления индуизма: смартизм (от “смрити”) — прямой наследник древнего ведического брахманизма, вишнуизм, шиваизм и шактизм. Прежде чем охарактеризовать каждое из них в отдельности, скажем несколько слов о важных для индуизма в целом понятиях и установлениях.

Помимо йоги познания, дел и преданности в течение многих веков (приблизительно с VI в. до Р. X.) йога формируется и разрабатывается как особая психо-физиологическая техника, ведущая к освобождению от сансары и попутно дающая возможность йогину получить сиддхи (“совершенства”) — сверхспособности и магические силы. В более широком смысле йогой называют любую систему индуистских, джайнских или буддистских психотехник. Классическая индуистская раджа-йога, кодифицированная в “Йога-сутрах” Патанджали (ок. IV в.), имеет восемь ступеней. Проходя первые ступени, йогин с помощью аскезы и специальных упражнений приобретает контроль чад своим физическим и “тонким” телами. На высших ступенях он добивается контроля над психикой и постигает искусство сосредоточенного созерцания (медитации). Конечной целью раджа-йоги является остановка всех психических процессов и достижение состояния сосредоточения без содержания (самадхи), при котором “выжигаются семена кармы”, что гарантирует от нового перерождения и позволяет в любой момент навсегда освободиться оттела. Проф. Йоханнес Огорд (Дания), в течение десятков лет изучавший йогу, в том числе в Индии, назвал йогу искусством смерти, термоядерным оружием индуизма в его войне против жизни. Действительно, если христианин готовится к смерти, чтобы воскреснуть и жить вечно со Христом, то йогин посвящает всю жизнь тому, чтобы умереть совершенно и навсегда (или еще короче: христианин умирает, чтобы жить, а йогин живет, чтобы умереть).

Йога восходит как к ведическим, так и к местным практикам, сохранившимся в низкокастовой среде. Существует несколько видов йоги, которые в большей или меньшей степени практикуются всеми индуистскими, неоиндуистскими и псевдоиндуистскими сектами, хотя основатели последних часто сочиняют свои, обычно эклектичные и сильно упрощенные варианты йоги, комбинируя элементы традиционных йогических систем, современных терапий и психоанализа. Большинство современных учителей йоги подают ее как внерелигиозную (или всерелигиозную) систему упражнений, ведущую к оздоровлению, самосовершенствованию, самое большее — к некоему абстрактному “просветлению”.

В индуизме существует монашество. Монахом (саньясином, свами, муни или авадхутом в тантризме) можно стать, отказавшись от дхармы семейного домохозяина или войдя в соответствующий предписаниям варнашрамадхармы возраст (около 72 лет). В обоих случаях требуется отречься от своей касты и принять посвящение. Монахи живут или в общинах (матхах, ашрамах) под руководством гуру, или отшельниками и странниками (таких монахов называют садху). Главная составляющая монашеской практики (садханы) — это йога. Традиционно свами-шиваиты объединены в десяти ортодоксальных монашеских орденах [10] и поэтому называются дашанами (“десятиименные”). Основателем орденов считается Шанкара (VII-VIII вв.). Сейчас в них состоит около 1 млн 200 тыс. свами по всей Индии. Кроме того, существует вшинуитское и тантрическое монашество. Настоятели четырех матхов в Каньчипураме, Шрингери, Двараке, Пури и Бадринатхе, также, по преданию, основанных Шанкарой (по сторонам света в четырех противоположных концах Индостана), носят титул “джагат-гуру шанкарачария”. Для монахов-шанкаритов главным объектом поклонения является Шива как Ишвара (деятельная персонификация абсолюта), которого почитают под именем Ади-Шанкары — макройогина и образец для подражания. Для индуизма, особенно для монашества, чрезвычайно важен институт духовных учителей — гуру и ачарий.

Гуру могут быть женатыми. Такие гуру являются наставниками семей; в таком случае они обычно передают свою “должность”, как и окормляемую семью, по наследству. Гуру-аскеты руководят как семьями, так и общинами монахов или отшельниками. Гуру играют меньшую роль в смартизме, в котором духовным наставником может быть любой брахман, прошедший положенное обучение. Но вообще статус гуру, особенно в йоге, очень высок: он считается (как реализовавший в себе природу бога) самим богом. В средневековой “Йогашикхопанишаде”, к примеру, говорится, что “гуру есть Брахман, гуру есть Вишну, <...> во всех трех мирах никто не сравним по величию с гуру. Должно с безграничной преданностью поклоняться ему; он наделяет божественной мудростью <...> он сам верховное божество <...> ищущий всегда обязан служить гуру”. [11] В другом памятнике, возникшем под влиянием тантризма, — “Гуру-гите” — сказано следующее: “Если вы встретите гуру и бога, прежде поклонитесь гуру, ибо он больше”. “Гуру-гита”, которая, кстати, читается по утрам в ашрамах, дает следующие правила отношений ученика с гуру: должно ежедневно “простираться, перед ним и предлагать “дар любви”, пить воду “с его святых сандалий, и съедать остатки его пищи, повторять его имя и медитировать на него, подражать его духовным качествам и стремиться получить от него более высокое посвящение (дикшу), быть откровенным с гуру и повиноваться беспрекословно его указаниям, например, прыгнуть, не раздумывая, с башни, если таков будет приказ гуру; с гуру нельзя спорить, нельзя его критиковать или слушать, как его критикуют другие, нельзя также подражать его одежде и манере поведения, заговаривать сним по собственной инициативе [12]. Ученик, прежде чем получить отгуру посвящение, подвергается различным испытаниям своей преданности. Например, ему могут предложить отсосать гной из раны на ноге гуру [13]. Необходимость полного подчинения воле гуру подчеркивается в индуизме с древнейших времен. Распространенное наименование духовного руководителя — гурудев, то есть буквально “гуру-бог”. Во многих течениях бхакти поклонение гуру не отличается по форме от поклонения изображениям храмовых божеств (мурти), состоящего в подношении им цветов и сладостей, воспевании, простирании перед ними ниц. [14]

А что, если гуру не соответствует своему положению? Ничего не поделаешь, тогда оба — и гуру, и его послушник — утонут в потоке сансары, ибо такова их карма. Понятно, что роль, которую играет гуру в индуизме, оказалась весьма удобной для создателей псевдоиндуистских тоталитарных сект.

В практике индуизма широко используются мантры — слоги, слова или фразы на санскрите, обычно взятые из писаний и, как правило, включающие имена богов, которых, как верят индуисты, привлекает магическая сила, заключенная в самих звуках и буквах мантр. Мантры поют во время богослужений или повторяют по четкам. В йоге мантры используются для медитации. Существует класс мантр, которые, как считается, обладают силой только в том случае, если были получены от гуру при посвящении. Важнейшая общеиндуистская мантра — Ом (“Дум”). Кроме того, в каждой индуистской секте существуют свои особые мантры.

Немного о категории времени в индуизме. Согласно пуранической мифологии, время циклично. Малый цикл называется махаюга и состоит из четырех юг: сагья-юги (или крита-юги) — золотого века, трета-юги, двапараюги и кали-юги (железного века господства невежества), которые соотносятся как 4:3:2:1. От сатьядо кали-юги жизнь постепенно сокращается, дхарма приходит в упадок, появляются беззакония и болезни. Махаюга длится 12 000 божественных лет (каждый год из которых равен 360 человеческим), а 1000 махаюг составляют кальпу, “сутки Брахмы”, равные 4 320 000 000 земных лет. Днем Брахма создает три мира — богов, людей и демонов, а ночью, когда Брахма спит, они обращаются в хаос. Брахма живет 100 своих лет, рождаясь из лотоса, который вырастает из пупа Вишну, покоящегося на тысячеглавом змее Шешу, плавающем в водах Мирового океана. Сейчас, по индуистскому календарю, идет 5203 год (из 432000 лет) кали-юги [15] текущей кальпы Вепря, которая является первым днем 51-го года жизни нынешнего Брахмы.

Теперь перейдем к описанию основных течений индуизма.

2. От ортодоксальных брахманов до тайных тантрических сект

Смартизм (брахманская ортодоксия)

Высшее божество смартов — Брахман — совершенно безличный и бескачественный абсолют. В настоящее время большинство смартов являются последователями Шанкары, развивавшего учение абсолютного монизма религиозно-философской школы адвайта-веданта. Согласно Шанкаре, Брахман, боги и душа — суть одна и единственная Реальность, а явленный мир — майя — есть иллюзия. Мокша достигается через познание этого под руководством реализовавшего свою божественность гуру. Достигший освобождения от иллюзий сливается с Брахманом (вернее, осознает, что он всегда и был Брахманом).

На пути к мокше практикуется поклонение различным формам Брахмана (в соответствии с дхармой, сакральными событиями жизни, праздниками, местными традициями) —Шиве, Дурге, их сыну Ганеше, Вишну, ведийскому богу солнца Сурье и другим богам индуистского пантеона.

Основные методы духовной практики смартов состоят в строгом следовании обрядовым предписаниям, в изучении и рецитации текстов Вед, философском размышлении над идеями веданты и медитации на себе как Брахмане. Кроме того, смарты культивируют преданность избранному божеству, копят кармические заслуги и занимаются раджа-йогой. В культе смартов смешаны брахманистские и агамические обряды. В смартизме выделяется секта шраутов (от “шрути”), совершающих большие многодневные ведийские ритуалы. Смарты безусловно признают духовный авторитет учителей-брахманов и аскетов-саньясинов и строго соблюдают кастовые предписания. В прежние века оплотом ортодоксии считались саньясины (особенно орденов дашанами), которыми могли стать только брахманы. Однако в XX веке положение изменилось, и сейчас этого правила придерживаются только четыре из десяти орденов; гуру некоторых орденов стали посвящать в саньясу даже иностранцев, хотя до настоящего времени большинство ортодоксов отрицает возможность обращения иностранцев в индуизм.

Наиболее авторитетными писаниями смарты считают Веды (особенно Упанишады), классические смрити (особенно “Бхагавадгиту”) и трактаты учителей адвайта-веданты (особенно “Веданта-сутру” и труды Шанкары).

Вишнуизм

Вишнуизм (вайшнавизм) — конгломерат течений и сект. Некоторые возникли стихийно, некоторые были основаны в средневековье последователями “теологов”-философов и мистиков.

Верховное божество вишнуитов — Вишну, персонифицированный Абсолют, рождающий Брахму, создателя мира и душ, которые составляют тело Вишну. Все прочие боги — также в конечном счете эманации Вишну. Онтологические воззрения вишнуизма — от дуализма до ограниченного монизма, но душа во всех вишнуитских сектах считается отличной от Бога и сохраняющей свою индивидуальность.

В вишнуизме существует учение об аватарах, буквально “нисхожденияхВишну на землю для восстановления дхармы. Наиболее почитаемыми антропоморфными аватарами являются Рама, герой “Рамаяны”, и Кришна, мифическое жизнеописание которого дается в “Вишну-пуране” и “Бхагавата-пуране” (“Шримад-Бхагаватам”) — памятнике южного бхакти IX-X вв. Предпоследняя аватара Вишну — это Будда, который, проповедуя еретическое учение, искушал отступить от дхармы, укрепляя таким образом преданных и соблазняя нестойких. Последняя аватара Вишну — Калки — это своего рода индуистский мессия, который должен явиться в конце нынешней кали-юги. Он также имеет прототип в буддизме — будду Майтрейю.

Спасение понимается в вишнуизме как освобождение от сансары и вечное сопребывание с небесной формой Вишну в раю Вайкунтхи. Путь ко спасению — бхакти — это страстная мистическая влюбленность в божество, образцом для которой является любовь пастушки Радхи к божественному пастуху Кришне. Хотя идеями, вернее, эмоциями бхакти окрашены все направления индуизма, особенно яркое выражение этот тип религиозности получил в культе Кришны и Радхи. Чувственность бхакти в кришнаизме превратилась в мистический эротизм.

Практика бхакти-йоги (в классической йоге бхакти — только элемент подготовительных ступеней) состоит в воспевании и повторении по четкам имен Вишну и его аватар, в отождествлении себя с персонажами вишнуитской мифологии, в поклонении изображениям богов и святых. В вишнуизме возросла роль храмов и “храмовых божеств”, в которых, по представлениям вишнуитов (вайшнавов), пребывает сам Вишну. Идолов будят, умывают, украшаюти кормят. Ритуалы вишнуизма в основном агамические. Особое развитие в кришнаитском культе получили киртаны и бхаджаны — восторженные песнопения, прославляющие различные имена бога и его мифические деяния и сопровождаемые плясками, часто носящими экстатический характер. Одна из основных вишнуитских мантр — “Ом намо Нараянайя”.

Для вишнуитского бхакти в целом характерно непоследовательное отношение к кастовой системе. С одной стороны, многие его проповедники теоретически ее отвергали, а в некоторые общины принимали даже неиндуистов, правда все-таки жителей Индии. С другой стороны, как правило, кастовые различия снимаются только непосредственно в религиозной сфере, на время совершения богослужения.

Важнейшие вишнуитские писания: эпос (особенно “Бхагавадгита”), 6 вишнуитских пуран (особенно “Вишну-пурана” и “Бхагавата-пурана”), упапураны, самхиты панчаратриков, сутры, тантры.

Шиваизм

В шиваизме существует несколько главных сект, сильно отличающихся одна от другой. Большинство направлений шиваизма являются тантрическими, при этом некоторые представляют собой смесь шиваизма и шактизма, а последователи школы шива-адвайта, напротив, как явствует из самого названия, считают себя последователями Шанкары и весьма близки к смартизму.

Шиваиты (шайвы) почитают Шиву как высшего Бога, одновременно трансцендентного и имманентного, личностного и безличного, создателя и разрушителя мира, источник жизни и смерти. Такого рода теологические воззрения шиваизма его современные популяризаторы определяют как монистический теизм. Боги пантеона считаются детьми, проявлениями или творениями Шивы. Например, Вишну — аспект Шивы (хранитель мира). Души имеют единую с Шивой природу, их разделенность с Богом — кажущаяся, результат заблуждения, порождаемого пристрастием к миру иллюзорного существования.

Шива изображается трехглазым и многоруким (танцующий Шива) или йогом с длинными волосами, одетым в шкуры зверей. Шива — суровый аскет, карающий бог-отшельник, медитирующий на горе Кайласа в Гималаях или в местах кремации трупов, повелитель демонов. Окруженный их толпой, держа в одной руке чашу для подаяний, сделанную из человеческого черепа, а в другой — трезубец, со змеями в спутанных волосах и гирляндой из черепов на груди, безумно хохоча, проносится Шива в своей форме ужасающего Бхайравы верхом на белом быке Нанди. В припадке гнева Шива отрубил голову своему сыну Ганеше и, чтобы вернуть его к жизни, приставил ему голову слона. Лукавый и толстый слоноголовый бог Ганеша — покровитель купцов. К нему обращается большинство индуистов перед началом всякого дела.

Цель шиваита — разорвать оковы сансары и достичь единства с Шивой. На пути к этой цели шиваит должен практиковать йогу, начиная с исполнения поведенческих предписаний и положенных обрядов, включая поклонение идолам и гуру в духе бхакти. Объектами поклонения для шиваитов также являются лингам — фаллический символ креативной мощи Шивы, и, кроме секты лингаятов, йони — символ женского полового органа, представляющий Шакти. Обычно оба символа соединены вместе, показывая неразрывное единство Шивы и Шакти.

Отдельные шиваитские течения имеют и свои дополнительные “героические” практики. Некоторые последователи радикальной шиваитской секты пашупатов отвергают общепринятые в индийском обществе нормы поведения: они трижды в день намазываются сажей, доводят себя до экстаза продолжительными плясками, наносят себе кровавые раны и т. п. В других, еще более экстремистских сектах аскеты-виры (“герои-) нагими живут в местах кремации трупов, во время совершения тайных ритуалов едят человеческое мясо и кал. Такой радикальный аскетизм призван совершенно уничтожить привязанность к телесному существованию, к миру вещей и явлений.

Шиваитские секты всегда были вписаны в кастовую систему, хотя некоторые из них относились к ней пренебрежительно или даже отвергали ее теоретически.

Основные писания: Веды, 6 шиваитских пуран, шиваитские агамы.

Шактизм

Дальше всего отстоит от ведического брахманизма; наиболее распространен в Бенгалии, Ассаме и Ориссе.

Шакти (Дэви) — верховная богиня, космическое проявление безмолвного запредельного Шивы. Цель шактистов — растворение в Шиве посредством жертвоприношений, преданности и покорности Дэви. Вот что говорится о Шакти в средневековом шактистском памятнике “Дэви-махатмья” (1,75-82):

Сам Господь Брахма... обращается к Ней с такими словами: “Тобой рождена вся эта вселенная, Тобой сотворен этот мир. Тобой он поддерживается, о Богиня (Дэви), и Ты всегда пожираешь его в конце. О Ты, имеющая Своей формой весь этот мир... Ты — высшее знание, также как и великое заблуждение, великий разум и созерцание, также как и великая иллюзия, великая Богиня (Дэви), также как и великая демоница (Асури) <,. .> Ты — великая ночь окончательного растворения и ужасная ночь заблуждения. Ты — Богиня удачи... Ты превосходишь границы высокого и низкого” [16].

Шакти проявляется в разных формах. Ума и Парвати, к примеру, имеют благостный облик, а Дурга и Кали — устрашающий и демонический. “Слово Кали — это женский род от кала — одного из имен Шивы, означающего "черный", ''время", "судьба", "смерть"” [17]. Описания облика Кали, которые предлагаются в тантрической литературе для медитации, предполагающей “отождествление себя с объектом медитации” [18], отталкивающи. Кровь, отрезанные руки и головы в качестве украшений, трупы, исступление — вот “образный ряд”, который здесь используется. Конечно, все страшные и шокирующие описания облика Кали истолковываются символически как призванные напоминать о неизбежности смерти и разрушения всего материального. И все же языческое неразличение Бога и демонов, добра и зла, прельщение ложной красотой последнего выступают здесь со всей очевидностью: “Поклоняясь ужасающим формам Божества, которые в то же время являются и необычайно прекрасными, мы, — пишут тантристы, —тем самым постигаем единство Божественной Игры, единство Реальности во всех ее проявлениях” [19].

Жрецы Кали в большинстве — не брахманы, а, напротив, принадлежат к низшим кастам.

Основным объектом поклонения для шактистов является символ Дэви — йони. Кроме того, почитаются многочисленные образы божеств. Для медитации используются символические диаграммы — янтры.

Для тантристов характерно особое отношение к телу. Для них оно не иллюзия, не темница материального существования, но микрокосм, инструмент и для “внутренней алхимии”, и для преодоления в самом себе космической дуальности и конечной реинтеграции в абсолют. Тантристы практикуют кундалини-йсгу, призванную пробудить магическую силу кундалини — проекцию Шакти в человеческом теле. Кундалини представляется покоящейся б виде свернувшейся в кольца змеи в основании позвоночника. Разбуженная с помощью манто и приемов хатха-йоги, она продвигается вверх через чакры _ невидимые “энергетические” центры человеческого тела, пока не выйдет через макушку и не сольется с Шивой. Считается, что таким образом достигается самадхи. В пробуждении “змеиной силы” главную роль играет инициация, получаемая от гуру посредством шактипата — процесса трансляции силы Шакти отучителякученику.

Хатха-йога сложилась не позднее XII в. в результате развития физиологических ступеней раджа-йоги. В хатха-йоге особое внимание уделяется асанам (специальным позам для медитации), различным видам подробнейшего телесного очищения и лранаяме — дыхательным упражнениям.

Особым видом тантрических мантр являются так называемые биджа-мантры (“семенные мантры”). Это слоги, которые воображением помещаются в чакры для визуализации в них богов. Каждой чакре соответствует свое божество, служащее объектом внутреннего поклонения и медитации, т. е. уподобления объекту созерцания с целью в начале возобладать над ним, а затем полностью с ним отождествиться. [20] В результате тантрист рассчитывает приобрести магическую власть и силу богов и сделаться сиддхайогом.

Кроме того, тантристы обращаются к приемам “внутренней алхимии”, входящим в системы тантрической йоги, с целью приобретения для своего тела сверхъестественных свойств вплоть до физического бессмертия. Как мы видим, тантризм — это наиболее оккультное направление индуизма.

В шактизме выделяются два направления: “тантра правой руки” и “тантра левой руки” [21]. Кроме того, среди отсталых племен Индостана распространен примитивный шаманистический тантризм, совсем не относящийся к индуизму и показывающий истоки тантризма до его ассимиляции индуизмом (почитание разного рода деревенских богинь, сексуально-оргиастические обряды, магические церемонии и т. п.).

Большинство шактистов принадлежат к “тантре правой руки”, которая теологически представляет собой вариант веданты. Тех, кто открыто объявляет себя сторонником “пути левой руки”, в Индии и Непале немного. “Тантра левой руки” является эзотерическим направлением шактизма, посвященные в нее это часто скрывают, поскольку тайные обряды “левых” неприемлемы сточки зрения нормативного индуизма. Тантристы “левой руки” приносят в жертву Кали и Дурге животных и даже, изредка, людей, во время ритуалов употребляют мясо, рыбу, вино и наркотики, используют в качестве чаш человеческие черепа, а в качестве дудок — берцовые кости, игнорируют кастовые различия. Сердцевину тантризма “левой руки” составляет майтхуна — ритуальное совокупление, практикуемое как в парах, так и в группах. Практикующие майтхуну тантристы стремятся во-первых, привлечь таким образом Кали и ее спутников-демонов; во-вторых, через отождествления участников с Шивой или Кали соответственно полу развить и выразить страстную любовь к божеству, добиться теснейшего с ним соединения и отразить мистическое соитие мужского и женского принципов мироздания; в-третьих, преобразить половую энергию кундалини в мистическую. Для достижения последнего в течение многих часов и даже дней завершение полового акта задерживается с помощью специальных техник хатха-йоги, обучение которым занимает многие годы. Целью является конечный “возврат семени” и, как следствие, молниеносное поднятие кундалини, в результате чего она сливается с Шивой и, таким образом, наступает маханирвана (самадхи), в пределе предполагающая освобождение от физического существования. Таким образом, вместо зачатия новой жизни майтхуна несет смерть. Как мы видим, по крайней мере в теории эта практика в некотором роде аскетическая, даже ”супераскетическая”. Это и есть тайное ядро хатхайоги; магические отношения с богами, которые суть бесы [22] и мистический тлетворный блуд. Натуральная хатха-йога вовсе не напоминает “оздоровительную гимнастику и систему очищения организма”, под видом которых она расползлась по Западу.

В “тантре правой руки” обряды совершаются с символической заменой, также и кундалини-йога практикуется или вообще без шакти, или без непосредственного полового контакта с ними. Тантристы же “левой руки” считают, что в кали-югу, “век Кали”, возвыситься можно только через то, что приводит к падению. Неудивительно, что некоторые тантрические секты “левой руки” в Бенгалии окончательно выродились, по словам очевидцев, в “сборища суеверных развратников и пьяниц, практикующих черную магию” [23]. Еще в XIX в. в Индии была широко распространена тантрическая храмовая проституция и действовал тайный орден тхагов-душителей, убивавших и грабивших свои жертвы во славу Кали и посвящавших ей награбленное.

Тантристы первостепенное значение придают магическим способностям своих гуру и посвящению в свои тайные практики, а не кастовой принадлежности.

Священными писаниями шактисты считают шакта-агамы и поздние шакта-пураны. Кроме того, почитаются упатантры (“вторичные тантры”). Веды играют роль традиционного символического авторитета.

Завершая обзор основных течений исторического индуизма, нельзя не отметить, что на окончательное их формирование в позднем средневековье тантрические представления и практики оказали влияние, сопоставимое с влиянием бхакти. Тантрическая йога была даже включена в садхану ортодоксальных орденов дашанами.

3. Критерии принадлежности к традиционному индуизму

Что же связывает воедино индуистов разных течений, что делает их собственно индуистами? Во-первых, все они родились индуистами в своих кастах, все признают необходимость исполнения кастовой дхармы для мирян и не отрицают жреческие полномочия и особый статус брахманов. Конечно, время от времени самые маргинальные тантрические и бхактистские секты пытались переосмысливать или даже отвергать кастовую систему, но со временем их протест нейтрализовался ее чрезвычайной жизнеспособностью, а многие такие общины сами превратились в отдельные касты. Как мы увидим позже, в XX веке именно тантрическая йога, а затем кришнаитское бхакти стали опорой для развития миссии среди неиндусов.

Если традиционный индуизм распространялся через включения больших этнических групп или, в виде исключения, отдельных прозелитов (и только индийцев) в кастовую систему при условии принятия ими варнашрамадхармы, то неоиндуистские миссионеры если и вспоминают о варнашраме, то вне связи с наследственным характером каст. Варны в проектах неоиндуистов представляются либо системой профессиональных групп, либо “органами” тоталитарного, по сути, государства. [24] Однако такое пренебрежение традиционной варнашрамой не всегда ставит псевдоиндуистские секты совершенно вне нормативного индуизма. Отдел ьныетакие группы, при условии признания ими, пусть и формального, других основных положений индуизма, рассматриваются некоторыми фундаменталистскими гуру и пандитами [25] как новые касты (по образцу старинных тантрических и бхактистских сект) или как внекастовые йогические ашрамы.

Во-вторых, во всех течениях индуизма (с теми же оговорками) почитают ил и, по крайней мере, открыто не отвергают Веды.

В-третьих, у индуистов существует более-менее общая мифология и общий пантеон, хотя верховное божество одного направления оказывается на вторых ролях в другом и отдельные боги особо почитаются определенными этническими группами (Дурга — бенгальцами, Венкатешвара, отождествленный с Вишну, — андхрами, Ганеша — маратхами, Джаганатх — ориссцами и т. д.) [26] Заметим, что буддизм, джайнизм и сикхизм, возникшие как “диссидентские” по отношению к брахманизму движения, слишком далеко зашли в отвержении богов, кастовых различий, авторитета Вед и брахманов. В результате они превратились в новые религии.

В-четвертых, между различными индуистскими течениями не существует четких границ. К какому направлению принадлежит конкретная семья или монашеская община, зависит от ориентации ее гуру и, в меньшей степени, от клановых традиций. Но даже сам гуру подчас не может (да и нет у него такой необходимости) точно сказать, к какой традиции (сампрадайе) относится цепь его ученической преемственности (парампары). Некоторые гуру имеют посвящения двух и более парампар.

Жреческое служение для высших каст исполняют брахманы. У низших бывают и свои жрецы. Жрецы могут исполнять свои обязанности в домах и/или в храмах. Индуистская семья при нормальных обстоятельствах посещает один и тот же храм, обращается к одной и той же жреческой династии или в один и тот же ашрам (если монахи данной парампары еще и жрецы) для совершения домашних обрядов. Храмовые жрецы, как правило, — “профессионалы”, домашние — далеко не всегда. Скажем, брахман может и крестьянствовать, и совершать обряды в своей деревне. Жрец может быть одновременно и гуру, если имеет для этого соответствующее посвящение.

По сути дела, индуизм представляет собой систему автономных семейных и монашеских групп, руководимых различными гуру и традиционно являющихся прихожанами определенных храмов. Каждый гуру зависим только от традиции своего гуру, каждый храм — от своей храмовой традиции. Считается, что божественное откровение постоянно присутствует и продолжается на земле, будучи явлено в живых гуру, которые передают его по цепи ученической преемственности. Гуру мистически идентичен передаваемому знанию [27]. Выдающийся гуру может изменить направление своей парампары и основать новую секту. Каждые три года водном из четырех священных городов проводится Кумбхамела — обще индуистское собрание саньясинов различных орденов (главное собрание проходит раз в 12 лет в Аллахабаде). Существует авторитетная Всемирная федерация индуистов с центром в Катманду, которую возглавляет непальский королевский дом. Кроме того, гуру отдельных сект собираются на собственные конференции. Именно мнения таких собраний в значительной степени определяют, будет л и тот или иной новый гуру и его секта признаны индуистами. Главным условием такого признания является принадлежность нового гуру хотя бы кодной цепи парампарической преемственности и факт его посвящения в качестве инициирующего гуру предыдущим гуру парампары, в свою очередь обладавшим соответствующими полномочиями.

И, наконец, в-пятых, можно назвать следующие доктрины (помимо уже упомянутой веры в божественное происхождение Вед и почитания брахманов), разделяемые всеми индуистами:

существует единое высшее Божество и множество богов, которые являются Его проявлениями (порождениями);

существуют безначальные и бесконечные циклы созидания (проявления) и уничтожения космоса;

существование мира и человека не имеет цели и возникло, скорее всего, в результате непостижимой божественной игры —лилы;

существует сансара (реинкарнация) и закон кармы;

существует возможность конечного освобождения от цепи перерождений и воссоединения с Божеством;

освобождение не может быть достигнуто без руководства гуру.

Все вышеперечисленное может служить критериями для определения степени принадлежности той или иной неоиндуистской секты к индуизму.

* * *

Итак, традиционный индуизм представляет из себя единство четырех направлений: смартизма, вишнуизма, шиваизма и шактизма, к которым в той или иной степени восходят современные нео и псевдоиндуистские секты и гуруистские движения. Индуизм можно свести к трем основным течениям: вишнуизму, шиваизму и шактизму, представленным приблизительно 70 %, 27 % и 3 % последователей отчисла всех индуистов соответственно. Смарты в равной степени почитают Вишну и Шиву или тяготеют к одному из этих направлений. Некоторые индологи предпринимали попытки разделить индуизм на брахманскую ортодоксию и секты, или религию образованных высших каст и народную религию. С одной стороны, с этим можно отчасти согласиться, но, с другой стороны, приверженцы ортодоксального брахманистского индуизма составляют меньшинство (не более 10 % индуистов), также как и последователи крайних тантрических и бхактистских сект. К тому же, повторимся, не существует никаких четких границ между течениями индуизма. Образом, иллюстрирующим такое положение вещей, может служить спектр солнечного света, на котором цвета плавно перетекают один в другой, от фиолетового до красного.

Некодифицированность индуизма и отсутствие иерархии дают широкие возможности для нововведений, что и проявилось в явлении реформации индуизма, к которому мы обратимся далее. Пратима Боз пишет: “Любая предлагаемая новация может получить религиозное оправдание, если она сопряжена хоть каким-то общим положением с текстами священных книг; найти же такое положение в общем нетрудно”. [28] Отметим, что в неоиндуизме возросло внимание к доктринальному аспекту индуизма в ущерб варнадхарме, что естественно при неоиндуистском универсализме.

Завершая обзор исторического индуизма, заключаем, что полиморфность этой религии есть многообразие живого язычества, на протяжении веков вбиравшего и переваривавшего разнородные культы народов и племен, населяющих Индостан, и в своем противостоянии мировым религиям сумевшего сохранить свою идентичность, несмотря на испытанное влияние буддизма, ислама и христианства.

Деятели неоиндуизма представляют как некую исключительную веротерпимость индуизма типичное для развитого политеизма и пантеизма свойство-абсорбировать чужих богов и по своему интерпретировать заимствованные религиозно-философские системы. Один из крупнейших индологов XX века Пауль Хакер назвал такую кажущуюся толерантность инклюзивизмом. Он убедительно показал, что индуизм использует инклюзивизм как миссионерское оружие против других мировоззренческих комплексов, несущих угрозу идентичности индуизма или даже самому его существованию. Угроза преодолевается тем, что чужое интерпретируется как подчиненное своему или ему уступающее. [29] Примеры применения этого оружия в современном индуизме будут представлены ниже.

4. Неоиндуизм

Что же такое собственно неоиндуизм? Неоиндуизм возник в XIX в. как реформаторское движение внутри индуизма, стремившееся к адаптации западно-христианских ценностей для Индии и к пропаганде реформированного индуизма на Западе. Сами деятели неоиндуизма называли свое движение индуистским возрождением. Для “возрождения” типично обращаться “к истокам” и отвергать позднейшую традицию как “искажения”. При этом явные модернистские новации реформаторов, стремящихся приспособить традицию к духу времени, подаются (и осознаются) ими как воспроизведения классической древности.

Историю развития неоиндуизма можно разделить на два этапа. Первый период развития неоиндуизма открывается реформаторско-просветительским обществом “Брахмо самадж”, деятельность которого носила западнический характер. “Брахмо самадж” был основан в 1828 году Раммоханом Роем (1772-1833), бывшим служащим Ост-Индской компании. Рой, один из первых индийских интеллигентов, видел настоятельную необходимость в возрождении индуизма как ведийской (в его понимании) религии. Рой предлагал утвердить единобожие, отбросив политеизм, идолопоклонство, веру в перерождения и различные изуверские обычаи, в первую очередь сати — самосожжение вдов. В рационалистическом западном духе выдержано представление “Брахмо самаджа” о священных писаниях индуизма: они должны приниматься только в той мере, в какой не противоречат высшему авторитету разума и совести. [30] Рой был едва ли не первым брахманом, перебравшимся на Запад, в страну “млеччхов” (варваров-неиндуистов)—Англию, где прожил несколько лет до самой смерти. В Англии он приобрел популярность среди интеллектуалов и ученых, увидевших в нем человека, который соединил в себе Запад и Восток.

После смерти Роя “Брахмо самадж” разделился на несколько групп. Радикальные прозападно настроенные реформаторы образовали “Брахмо самадж Индии”, который возглавил Кешаб Чандра Сен (1838-1884). Он отвергал кастовое деление общества, образцом истинной религии считал протестантизм и наконец объявил о создании новой религии — “брахмоизма”. Так, в 1880 году возникла секта “Новое Произволение”, в учении которой подчеркивался универсалистский характер брахмоизма и в то же время его индуистское происхождение [31]. Запомним эту декларацию — в дальнейшем она стала типичной для неоиндуизма.

Второе течение раннего неоиндуизма возникло как охранительная реакция на западничество. Кроме различных традиционалистов, духовному натиску Запада противостояли и интеллигенты-почвенники. Уже через два года после возникновения “Брахмо самаджа” Радхаканта Деб (1784-1867) создал в противовес ему “Дхарма сабху”, задачами которой были утверждение кастовых установлений, защита сати, борьба с христианскими миссионерами и развитие образования, главным образом традиционно санскритского. Пафос активного общественного действия и методы организационной работы “Сабхи” имели, однако, западное происхождение.

Вслед за “Сабхой”, под влиянием распространяющихся на Западе националистических идей, возникает целый ряд неоиндуистских организаций, отстаивающих идею превосходства индуизма над другими религиями. Наиболее ярким ее выразителем был Даянанда Сарасвати (1824-1883). Для пропаганды возврата к ведийским корням он создал в 1875 году общество “Арья самадж”, в практике которого отвергалось идолопоклонство, поскольку его не было в религии древних ариев. “Арья самадж”, как и “Брахмо самадж”, не избежал разделений: возникло три толка, из которых один, ультра реформаторски и, уже во второй половине XX в. ввел даже женское жречество. Сейчас в Индии порядка трех миллионов последователей “Арья самадж”, существу ют также отделения общества в других странах. Есть отдельные арьясамаджисты и в России — из тех, что пекутся о возрождении мнимой “ведической” религии мифических “славян-ариев”.

“Арья самадж” положил начало движению за обращение в индуизм индийцев, ранее перешедших в христианство или ислам. Возвращение в индуизм совершалось посредством шуддхи — специально созданного обряда очищения отпадших (ератъя), по образцу древнего, забытого ведического ритуала врагья-сгома. В XX веке некоторые неоиндуистские группы для узаконения прозелитизма создали свои реконструкции вратья-стомы, через которые-присоединяются уже не только отпавшие от индуизма, но и те, кого они считают потомками индо-ариев, то есть все белые, говорящие на языках индо-европейской группы. Утверждается, что их предки когда-то также отпали от арийской варнашрамы и поэтому их допустимо принимать обратно.

К середине прошлого столетия относятся первые попытки истолкования йоги в терминах западной науки и связанных с ней идеологий. Эта тенденция найдет свое завершение в XX веке в наукообразных учениях Йогендры, Махариши и “новых гуру” кундалини-йоги (Сатьянанды Сарасвати, Гопи Кришны и других).

В XIX в. влияние индуистских реформаторов ограничивалось еще узким кругом индийской интеллигенции, однако их идеи стали основой для дальнейшего развития неоиндуизма. В результате сочетания западнической и националистической тенденций возник феномен индуистского мессианства, ставшего характерной чертой позднего неоиндуизма и давшего толчок неоиндуистскому прозелитизму.

5. “Миссия Рамакришны”

Наиболее известными деятелями второго периода индуистской реформации были Рамакришна Парамаханса, его ученик Свами Вивекананда и Шри Ауробиндо. Это ключевые (и культовые) фигуры как для современного индуизма, так и для охватившего мир в XX в. движения языческого возрождения. [32] Интересно, что все трое являются представителями универсалистского неошактизма, сочетающего реформированное учение веданты с элементами шактизма и тантрической йоги.

Рамакришна Парамаханса (Гададхар Чаттопадхьяя, 1836-1886) родился под Калькуттой в семье обедневшего бенгальского брахмана. В19 лет он стал жрецом храма богини Кали в Дакшинешваре и сделался ее горячим бхактом. Желая лицезреть Кали, Рамакришна отказался от еды и сна и был близок к самоубийству. Кали ему все-таки явилась, и после этого Рамакришна стал время от времени впадать в каталептический транс (самый долгий продолжался почти полгода, в течение которого служители храма насильно вливали ему в рот немного жидкости). Затем Рамакришна много лет посвятил различным видам индуистских и даже исламских и христианских мистических практик. Свами Тотапури посвятил его в саньясины матха в г. Пури, одного из четырех главных монашеских центров дашанами. Затем Бхайрави Брахмани дала ему инициацию в бенгальский тантризм “левой руки”, и он в ее присутствии исполнил все соответствующие тайные ритуалы. [33] Позже его последователи, проповедуя на Западе, утверждали, что Рамакришна практиковал “тантрическую садхану с 1861до 1863 г.... в полном целомудрии и без участия шакти — женщины-партнера для секса”. [34] На самом деле у Рамакришны была супруга-шакти — Шри Сарада Дэви, однако, чтобы поддержать привычный для западной публики образ аскета, ее называли “духовной сестрой” Рамакришны. В последние годы своей жизни Рамакришна обладал большим духовным авторитетом, и вокруг него сложился круг учеников, почти все из которых были выходцами из состоятельных семей и активными членами “Брахмо самаджа”. В1886 г. Рамакришна впал в очередной транс, из которого уже не вышел.

Рамакришна не оставил письменных трудов, однако его учение с некоторыми вариациями было изложено его многочисленными учениками. В своем учении Рамакришна попытался примирить различные направления индуизма, а также ортодоксию и реформацию через понятие стадийности духовной жизни. Таким образом, и монистические, и теистические, и мифологические представления о божестве и способах его достижения оказывались одинаково верными для разных культурно-социальных групп и на разных этапах религиозной жизни. Рамакришна, не отвергая никаких индуистских установлений, в то же время настаивал на религиозном значении мирской и социальной работы и считал высшим идеалом внутреннюю религиозность.

Свами Вивекананда (Нарендранатх Датта, 1863-1902) родился в Калькутте в семье известного адвоката из касты каястха, которая в Бенгалии считается кшатрийской. С10 лет учился в христианском миссионерском колледже. Был членом “Брахмо самадж” и калькуттской масонской ложи, увлекался европейским агностицизмом. В1881 г., во время мировоззренческого кризиса, он встретился с Рамакришной и, после пяти лет споров, стал его учеником-саньясином, причем Рамакришна инициировал Вивекананду в опыт общения с Кали как с живым божеством. После смерти Рамакришны Вивекананда вместе с Сарадой Дэви возглавил монашескую общину его последователей. В 90-х годах, оставив жизнь бродячего садху, Вивекананда отправился на Запад для проповеди учения Рамакришны и в 1893 г. приобрел широкую известность после выступления на Первом всемирном конгрессе религий. Вернувшись триумфатором в 1896 г. в Индию, Вивекананда основал религиозно-общественную организацию — “Миссию Рамакришны”, активно занимающуюся проповеднической, просветительской и социально-благотворительной деятельностью. Ядром “Миссии” стал Орден саньясинов, центром которого служит матх Вивекананды в Белуре, недалеко от Калькутты. В Индии действует 80-90 отделений Миссии и Ордена, за рубежом — около 40, причем одно с 1991 г. и в России. Отметим, что “Миссия” развивает общественную и социальную деятельность преимущественно в Индии, являясь единственной индуистской организацией, финансируемой правительством. [35]

Вивекананда, развивая учение Рамакришны, создал так называемую неоведанту, согласно которой все религии равны, но есть равнее. Самая “равная— это “вечная религия”, соединение реформированных адвайтаведанты и шактизма, в которой из представления о тождественности человека Божеству сделаны совершенно нетрадиционные для индуизма гуманистические выводы: раз каждый человек — Бог, то служение человеку есть истинное богослужение. Но все же Вивекананда остается верным традиционному индуистскому отрицанию конечной ценности этики: “Зло — железная цепь, добро — золотая, но и то и другое — цепи... Используем золотую цепь, чтобы избавиться от цепи железной, а затем выбросим обе” [36].

Пытаясь синтезировать философию адвайта-веданты и западный позитивизм, Вивекананда учил, что веданта — это наука религии, а йога — ее экспериментальная база, причем веданта превосходит материалистическую науку, также как и другие религиозные учения.

Если Рамакришна просто не обращал внимания на кастовые деления перед лицом служения Богу, то Вивекананда совершенно переосмысливает варнашраму: “Вы должны беспрерывно прогрессировать, и от высшего человека до низшего парии каждый в этой стране должен стараться стать идеальным брахманом” [37]. Правда, как отмечает Фаликов, “брахман” для Вивекананды был синонимом “интеллигента”. Свой вариант варнашрамы Вивекананда считал идеальным и для всего мира. Вообще, согласно Вивекананде, кали-юга подходит к концу и наступает светлое будущее всемирного и всеобщего синтеза различных культур, науки религий, в котором Индии и “вечной универсальной религии” Вивекананды отводится роль интегрирующего элемента.

Учение Вивекананды, нашедшее признание на Западе, оказало значительное влияние на индуизм, утвердив его престиж как древней национальной религии в глазах образованных индусов. Хотя Орден Вивекананды допускал некоторые неприемлемые сточки зрения ортодоксального индуизма вещи, прежде всего заботу саньясинов о больных и умирающих (прикосновение к которым считалось оскверняющим), а также открытие отделений на Западе, в странах “варваров”, все-таки Миссия была инкорпорирована индуизмом, после чего все ее реформаторские установки сделались вполне законными и обычными для индуизма в XX веке.

Рамакришна, Сарада Дэви и Вивекананда были диафицированы. Перед их изображениями в матхе в Белуре и в Обществах и Центрах веданты (так обычно называются местные отделения миссий Рамакришны) совершаются пуджи.

Следует помнить о том, что в случае с “Миссией Рамакришны” мы имеем дело с классическим примером эзотерического разрыва. Под оболочкой неоведанты, которая сама по себе появилась в результате последовательного применения принципа инклюзивизма, мы находим идолопоклонство и тантризм. Иллюстрацией этому может служить символика “Миссии Рамакришны”, разработанная самим Вивеканандой. В центре эмблемы “Миссии” изображены лотос и за ним лебедь, плавающие на волнах океана. На горизонте встает солнце. Волны, по объяснению Вивекананды, означают карму, лотос — бхакти, встающее солнце — джняну, лебедь — атмана. Всю картину обвивает кобра — символ пробужденной кундалини-шакти. Идея эмблемы заключается в том, что религиозная деятельность, религиозная преданность и религиозное познание должны быть включены а кундалинийогу для освобождения атмана. Эту эмблему, также как и алтари обожествленных основателей “Миссии”, особенно Шри Сарады Дэви, не так просто увидеть в Центрах веданты. Как правило, в помещения, где они расположены, имеют доступ только члены “Миссии”.

6. “Интегральная йога” Шри Ауробиндо

Ауробиндо Гхош (1870-1950) родился в Калькутте, в семье врача. В пятилетнем возрастепоступил в закрытую английскую школу, а еще через два года был отправлен отцом на обучение в Англию, где закончил Кембридж. В1893 г. вернулся в Индию, владея несколькими европейскими и классическими языками.

Здесь он изучал индийские языки, культуру и религии. Огромное влияние на Ауробиндо оказала неоведанта Вивекананды. Примкнув к национально-революционному движению, Гхош стал террористом, [38] создал сеть тайных кружков, а после 1910 г.сбежал натерриториюТамиланда, которую контролировали французы, где затворился в ашраме, основанном им в Пондичерри (ныне Путтучери), вне досягаемости английских колониальных властей. С ним могли видеться немногие ближайшие сподвижники, прежде всего его шакти — французская еврейка Мирра Ришар, которую ауробиндовцы называли “Мать” и которой поклонялись как зримой богине Кали. Она фактически управляла всеми делами ашрама. В 1968 году она основала второй мировой центр ауробиндовского движения: на берегу Инда, недалеко от ашрама Шри Ауробиндо его последователи построили Ауровилль (в переводе с латыни — “город зари”) — действующую модель “города будущего”. Несмотря на то, что ашрам отделяет от Ауровилля всего несколько километров, отношения между ними весьма прохладные, что вызвано прежде всего редукцией религиозной основы учения Ауробиндо, осуществленной “Организацией Ауровилль” [39].

Сейчас движение Шри Ауробиндо имеет свой ашрам и в Дели. Ашрамы Ауробиндо —это закрытая организация с жестким полумонастырским уставом и культом Ауробиндо и Матери. Перед их портретами совершается ежевечерняя групповая медитация, в начале которой участники полчаса слушают традиционную индийскую музыку, затем медитируют в тишине. Ауровилль же представляет из себя достаточно открытый международный ньюэйджевский центр с населением в 400-500 человек; в нем нет жесткой управленческой структуры, и каждый из населяющих его духовно-социальных экспериментаторов должен жить на собственные средства. В результате Ауровилль не избежал социального расслоения: в домах недостаточно обеспеченных ауровиллевцев нет даже электричества и водопровода, поэтому многие уезжают, особенно выходцы из бывших социалистических стран, которые начали появляться в Ауровилле с конца 80-х годов. [40]

Письменное наследие Ауробиндо огромно — оно составляет не один десяток томов. В своем учении, названном им интегральной ведантой или интегральной йогой, Ауробиндо пытался примирить идеализм и материализм, мистицизм и позитивизм, для чего использовал элементы различных индуистских и западных доктрин: шактизма, всех разновидностей веданты и йоги, немецкой классической философии, оккультизма и проч. Согласно “интегральной йоге”, существует единая абсолютная реальность, лежащая “по ту сторону явлений”, — неописуемый Брахман. Брахман проявляется в Духе, или Космическом Разуме, и в Материи, которые взаимосвязаны и равнобожественны. В результате отчуждения многообразия явлений от своего источника (Сверхразума) возникает мир, цель развития которого — возвращение к своему первоисточнику. Человек — синтез универсума, микрокосм, появившийся в результате эволюции сознания в материи. Задача человека — возвести материю до уровня божественной жизни. Достичь этого можно лишь посредством интеграции всех проявлений человеческого духа (религии, этики, политики, научного и художественного творчества) в йогу, под которой Ауробиндо понимал умение управлять оккультными силами (как он считал, скрытыми силами природы) и осознание человеком своего божественного начала с помощью самосозерцания. Миры бесконечно порождаются Брахманом в силу эманации его блаженства и вновь растворяются в нем. [41]

Высшее состояние сознания, соответствующее воссоединению с абсолютом, есть прекращение непроизвольной мыслительной деятельности и безвидное самосозерцание. С помощью “интегральной йоги” его можно достичь без отрыва от активной творческой и общественно-политической деятельности.

Ауробиндо разделял известный тезис магии, гласящий, что сознание человека обладает энергией, способной изменять материю. Человек, достигший безмолвия разума, может направить силу своего сознания на изменение клеток собственного тела и достичь физического бессмертия (“йога клеток”). После смерти Ауробиндо “йогу клеток” 22 года практиковала Мирра Ришар. Свои переживания она диктовала ученику. Записи составили 13 томов и были изданы под названием “Прохождение (Агенда) Матери”, в которых описываются в том числе различные оккультные галлюцинации: излучение света предметами, исчезновение чувства времени, утрата автоматизма рефлексов (тело перестает слушаться), ощущение быстрого полета и др. Умерла Ришар в возрасте 95 лет. Последователи считают, что Гхош и Ришар сами “оставили” свои физические тела, чтобы в “тонких мирах” работать над преображением человечества [42].

Ауробиндо вслед за Вивеканандой пытался обосновать необходимость научного познания. Использовать для этого адвайта-веданту они не могли, так как эта монистическая система говорите иллюзорности мира. Таким образом, им пришлось искать опору в тантрическом видении материального мира как порождения и вместилища Шакти (Материя = Матерь = Кали), своего рода космического тела божества, что долженствовало придать миру некоторый онтологический статус.

“Интегральная веданта” утверждает религиозный характер национализма. Ауробиндо выстраивает следующую цепочку соотнесений: Мать Индия — Великая мать — явленная богиня Кали. Борьба за национальное освобождение Индии есть, таким образом, религиозный долг каждого индуса. Однако в будущем человечество должно перейти в новый “духовный век”, когда, вместе с объединением всех религий, философий и мировоззрений, нации объединятся (но не сольются) в Мировой социалистический союз.

Среди последователей Ауробиндо было много иностранцев. Это, а также отсутствие у него посвящения какой-либо парампары, не дало Ауробиндо возможность войти в число индуистских гуру, к чему он, впрочем, и не стремился, оставаясь свободным религиозным мыслителем, мистиком и оккультистом, многие идеи которого имеют параллели в теософии.

В Москве с 1993 года как общественная организация действует Центр Шри Ауробиндо и Матери. В Центре есть помещение для занятий и медитаций, библиотека, аудио и видеотека. Регулярные собрания для совместной медитации и пения “мантры Света Шри Ауробиндо” проводятся по средам и четвергам (по два с половиной часа); весь день воскресенья (с 10.30 до 17.00) посвящен лекциям и семинарам по учению Шри Ауробиндо и “йоге музыки”, по завершении которых раздается прасад, то есть пища, посвященная богам (идоложертвенная). В Центре отмечаются праздники культа Шри Ауробиндо: дни рождения и смерти (махасамадхи — “великого освобождения”) Гхоша и Ришар, праздник Дурги, “Рождество "Нисхождение света"” (25 декабря — sic!) и еще три других.

В нашей стране, кроме того, существует Общество духовной культуры Шри Ауробиндо и Мирры Ришар в Санкт-Петербурге. Общество было основано в 1997 году группой ауробиндовцев, начавших практиковать “интегральную йогу” еще с начала 1990-х годов. Как сообщает сайт Общества в Интернете [43], в 1998 г. питерские ауробиндовцы получили из Пондичерри некие реликвии Ауробиндо.

Русские поклонники Шри Ауробиндо издают журнал “Садхана”; книги о Рамакришне, Вивекананде и Ауробиндо, а также труды двух последних во множестве переведены на русский язык и пользуются неизменным спросом среди паломников “в Индию духа”.

7. Йога на Западе. “Братство самоосознания” Йогананды

Одним из первых популяризаторов йоги на Западе стал Свами Рама Тиртха — бывший учитель математики, который приехал в США в 1902 году. Он основал йогический центр на горе Шаста в Калифорнии, где оставался 2 года. В1906 г., в возрасте 33 лет, он утонул в реке Ганг. Позже некоторые из его бесед были собраны в пятитомник “В лесах Богоосознания”.

В 1919 г. в Америку прибыл Йогендра Мастамани и около трех лет демонстрировал изумленной публике приемы хатха-йоги. Перед возвращением в Индию он основал Американский филиал “Кайвалья-дхамы” — неоиндуистской организации, созданной Свами Куваланандой, энтузиастом научного изучения йоги.

В 1920-е годы широкую популярность приобрели произведения, излагающие йогу в теософских терминах и подписанные псевдонимом “Йог Рамачарака”. Под ним скрывались двое: чикагский юрист Уильям В. Аткинсон и его гуру Баба Бхарата. Книги Рамачараки до сих пор можно найти на прилавках магазинов оккультной литературы.

Однако самым известным йогическим гуру на Западе в первой половине XX века был Свами Йогананда Парамаханса (1893-1952). Он родился на севере Индии, в Горакхпуре, в семье богатого чиновника, получив имя Мукунда Лал Гхош. Его родители были почитателями гуру Лахири Махашайи (1828-1895) — ученика Бабаджи, “бессмертного” махаватара (“великого аватара”), на рубеже XIX-XX веков жившего в Гималаях. Кроме того, Махашайя был учеником Рамакришны в течение последних пяти лет жизни последнего. [44] Лахири Махашайя не был монахом, однако прославился как один из гуру индийского тантрического возрождения XIX в. По словам самого Йогананды, в возрасте восьми лет он был исцелен портретом Махашайи от азиатской холеры после того, как внутренне явил свою преданность и поклонение гуру. Ученик Махашайи Свами Шри Юктешвар (1855-1936), из шанкаритского ордена Гири, стал наставников самого Йогананды, который видел в своем учителе “живое проявление Бога”. Шри Юктешвар посвятил Йогананду в тантрическую крия-йогу [45] и практику экстатического почитания Кали.

В 1915 г. после окончания Калькуттского университета Мукунда принял саньясу с именем Йогананда. Спустя два года он основал высшую школу в Ранчи, программа которой сочетала различные академические и практические дисциплины (в области коммерции, сельского хозяйства и промышленности) с курсами медитации и “йогоды” — методики психофизических упражнений, разработанных Йоганандой.

В 1920 г. Йогананда получил из США приглашение принять участие в Международном либеральном религиозном конгрессе, который должен был состояться в Бостоне. Позже Йогананда утверждал, что к тому времени он уже имел повеление Шри Юктешвара отправиться с миссией на Запад. Как бы то ни было, после получения приглашения Йогананда с первым же пароходом отбыл в Америку. На конгрессе он выступил с докладом “О науке религии”, то есть о йоге. Его выступление имело известный успех. Таким образом, Йогананда пошел по пути Вивекананды, к тому же его учение во многих положениях было сходно с неоведантой Вивекананды, особенно в том, что касается равенства религий. Как и его предшественник, Йогананда развивал адвайтистское представление о тождестве человеческой и божественной сущностей, осознание которого достигается “через освобождение от привязанности к физическому телу...через освобождение от привязанности даже к собственной личности, которая также является ограниченным проявлением Божественного...”. [46] Однако в отличие от Вивекананды Йогананда не уделял внимания религиозно-просветительской деятельности, делая упор только на оккультно-йогической практике. Похоже, что Йогананду мало интересовали социальные и политические проблемы его родины, во всяком случае, он не создал никаких благотворительных проектов для своих соотечественников и вообще не вернулся в Индию (если не считать годичного турне по Индии в 1935 г.), как Вивекананда, но предпочел остаться навсегда в Соединенных Штатах.

До 1924 года Йогананда читал лекции и проводил занятия с первыми появившимися учениками-американцами в Бостоне, а затем отправился в турне по Северной Америке, выступая в крупных городах. В 1925 г. в Лос-Анджелесе он основал “Братство самоосознания”. Имеется в виду осознание человеком своей внутренней божественной сущности. Самоосознание достигается посредством крия-йоги, которая, по Йогананде, представляет из себя метод обращения вовнутрь, к духовному “Я” жизненной силы, обычно растрачиваемой вовне, на поддержание деятельности тела и ума. Все религии, по мнению Йогананды, “прямо или косвенно предписывают контроль... и возвращение назад жизненной силы” [47], а Илия, Иисус, апостол Павел и другие “были мастерами использования крии или подобной ей техники” [48].

Уже за первые десять лет деятельности “Братства” через занятия крияйогой прошли десятки тысяч человек. Постепенно открывались филиалы в других странах, строились центры медитации, ашрамы и “церкви всех религий” (одна из них — в Голливуде). Широкую популярность приобрела написанная Йоганандой в 1946 году “Автобиография йогина”: книга выдержала несколько переизданий и была переведена на 18 языков, в недавнее время—на русский.

Через некоторое время после смерти Йогананды “Общество самоосознания” и “Общество Йогода Сатсанг”, созданное им в Индии, возглавила Фэй Райт, получившая при инициации имя Шри Дайя Мата (“Мать сострадания”). Отделения “Братства самоосознания” существуют более чем в 40 странах мира. [49]

Несмотря на указанное выше сходство учений и даже некоторых деталей биографий Вивекананды и Йогананды, “Братство самоосознания”, созданное последним, не вполне можно отнести к неоиндуизму. Йогананду не интересовали вопросы возрождения индуизма, он не обращался к индийской диаспоре на Западе. Представляемую им традицию он возводил через, так сказать, “народного аватара” Бабаджи непосредственно к Иисусу. Христу (! — М. П.), “Учителю Западаи Шри Кришне, “Учителю Востока”. С другой стороны, под оболочкой как бы внеконфессиональной “Крия-йоги” обнаруживается все-таки индуизм с догматикой адвайта-веданты и практикой тантрической йоги. По сути, “Братство самоосознания" явилось предшественником многочисленных йогических групп, во множестве возникших на Западе (а теперь и в России) во второй половине XX века, а также “Трансцендентальной медитации” Махариши Махеш Йоги (особенно в стремлении придать йоге “научный” характер [50]. Интересно, что “Общество Йогода Сатсанг” было признано Шанкарачарьей Пури в качестве йогического ашрама и приписано к орденам дашанами.

8. Неоиндуистский коммунализм

При жизни Вивекананды в “Миссии Рамакришны” не практиковался прием в Орден саньясинов, а значит и обращение в индуизм этнических неиндусов; тем более не занимались прозелитизмом среди иностранцев другие индуистские и неоиндуистские секты. Положение изменилось в XX веке с появлением коммунализма и нетрадиционных гуру.

Коммунализм — это религиозный национализм, отождествляющий нацию и религиозную общину в полирелигиозной стране. Индуистский (вернее, неоиндуистский) коммунализм, вышедший из “Арья Самадж” и подобных групп, сочетает идею модернизации Индии с идеей индуистского мессианства и с враждебностью по отношению к другим религиям, прежде всего исламу и христианству. Можно привести курьезные утверждения коммуналистов, что “парижский Нотр-Дам был когда-то храмом богини Дурги, река Сена называлась Синдху, да и сам Париж был некогда индусским городом Парамешвариумом. Само собой разумеется, что святыня мусульман в Мекке, Кааба, оказывается "гигантским храмом Вишну"” [51]; название “Москва” коммуналисты производят от “мокши”, “Россия” (“Рашша” в английской транскрипции) будто бы означает “страна риши” (легендарных составителей Вед), а “Пруссия” (соответственно “Прашша”)—“страна пред страной риши” [52].

Первый подъем коммуналистского движения в Индии пришелся на 20-30-е годы. Его участники выступали за обращение или возврат в индуизм последователей иных религий и за упразднение кастовой системы, которая, по их мнению, мешала сплочению индуистской общины. В области религии коммуналисты придерживались фундаменталистских взглядов и ратовали за возвращение “к святой старине”. Государственным идеалом коммуналистов была переосмысленная под влиянием идей европейского фашизма варнашрама, в которой индивидуум полностью подчинен интересам “индуистской нации”. В политической борьбе первостепенное значение коммуналисты придавали вождизму, насилию, ритуализму и символике (со знаменами и шествиями). Политические коммуна листе кие партии противостояли общеиндийским националистам из Индийского национального конгресса, лидер которого Мохандас Ганди был убит в 1948 году фанатиком фундаменталистом, связанным с крупнейшими коммуналистскими партиями “Хинду махасабха” и “Раштрия сваямсеваксангх” (РСС). В связи с этим деятельность многих коммуналистских организаций была запрещена, а их политическое влияние, которое и так сильно уменьшил ось после разгрома фашизма во Второй мировой войне, после этого почти совсем сошло на нет. Центр тяжести их деятельности переместился в культурно-идеологическую область. Однако уже начиная с конца 50-х годов влияние коммунализма в Индии вновь стало усиливаться; в 1998 году на выборах в парламент победила умеренная коммуналистская парламентская партия “Бхаратия джаната” (БДП), что дало возможность коммуналистам сформировать нынешнее правительство Индии. Приход к власти коммуналистов ознаменовался обострением отношений с Пакистаном, испытанием Индией ядерного оружия и началом гонений на христиан (речь идет о массовом уничтожении церквей, убийствах миссионеров и священников, в том числе сожженных заживо, об изнасилованиях католических монахинь и даже о нападении на миссию почитаемой в Индии матери Терезы Калькуттской).

В контексте роста коммуналистских настроений в индуизме весьма интересно проследить динамику изменения социально-политических воззрений “Миссии Рамакришны” (при том, что социальная база "Миссии на Западе и в самой Индии осталась практически неизменной на протяжении всего XX века — ее составляют городские слои: творческая и научная интеллигенция, служащие, отдельные политики, а в Индии еще и ремесленники и средняя и мелкая буржуазия). Если в колониальный период “Миссия” исповедывала буржуазно-либеральные социальные и этические идеалы, то после получения Индией независимости “Миссия стала говорить о необходимости “духовного” или “ведантистского социализма” (социализм в экономике и политике + неоведанта в идеологии), каковая выводилась из постулируемого неоведантой единства и равенства всех людей. Классовая борьба при этом не осуждалась, но предпочтение отдавалось идее сотрудничества классов ради общенационального единства [53]. Демократия, чтобы быть успешной, должна, по мнению идеологов “Миссии”, подразумевать, что административные должности всех уровней могут занимать лишь люди с твердыми неоведантистскими убеждениями, рассматривающие управление как йогу действия и служение людям, то есть богослужение [54]. Для воспитания управленцев в духе неоведанты необходимо тесное сотрудничество между государственно-политической системой и религиозно-просветительскими организациями, а провозглашенный индийской конституцией секуляризм должно понимать как традиционную индуистскую “терпимость” [55]. Таким образом, государству предлагается перейти с позиции невмешательства в религиозную область на позицию неоиндуистского инклюзивизма.

“Миссия” никогда не осуждала коммунализм, хотя и выступала против его крайностей, связанных с насилием. С начала 80-х годов “Миссия” стала воспроизводить коммун ал истеки и тезис о необходимости “сильной государственной власти”. В редакционной статье периодического издания “Миссии” говорилось: “Конечно, свобода нужна, но еще больше нужна дисциплина... Недисциплинированная нация не может быть великой” [56]. В этой же статье было сказано о необходимости “коллективной дисциплины”, предусматривающей принуждение любыми средствами и контроль со стороны государства. Согласно новой общественной концепции “Миссии”, индивид должен подчинить свои интересы национально-государственным, светское образование, не выполняющее воспитательной функции, должно передать роль воспитателя гуру и ашрамам, и в результате народ станет однороден, а значит, един социально и духовно. [57] Таким образом, последовательное проведение принципа недвойственности в общественной проблематике привело “Миссию Рамакришны” от идеи либеральной демократии через демократический социализм к идее авторитарного коллективистского националистического государства, иными словами — к национальному социализму, идеалы которого близки также правящей БДП.

Коммуналисты всегда поддерживали прозелитические проекты неоиндуистских сект, а во второй половине XX в. — и некоторых постреформаторских. В свою очередь, последние видели в коммуналистах гарант своей “духовной натурализации”. Например, после создания “Международного Общества сознания Кришны” (MOCK) Прабхупада был “отлучен от общения” другими, более традиционными гуру возрожденного в XIX веке гаудия-вишнуизма, к которому он принадлежал ранее. Его последователей — белых “индуистов” из Америки и Европы — не пускали во многие традиционные вишнуитские храмы. Чтобы обрести признание в Индии, MOCK в 80-е годы началоактивносотрудничать с одной из наиболее экстремистских коммуналистских организаций — “Вишва хинду паришад” [58] (“Всемирное собрание индуистов”), которая признает индуистами вообще всех, называющих себя таковыми и почитающих культурное наследие древней Бхараты. Само собой, признали они и последователей Прабхупады, тем более что MOCK стало одним из главных спонсоров ВХП. Отметил заслуги прабхупадовцев в деле распространения “индуизма” в мире и нынешний премьер-министр Индии коммуналист А. Б. Ваджпаи, посетив в 1998 году открытие их храмового комплекса в Дели. Российские кришнаиты надеются с его помощью построить индуистский храм в Москве. Вообще подобное признание в фундаменталистской среде получили почти все псевдоиндуистские секты (кроме “Ананда марги”, культа Раджниша и “Трансцендентальной медитации”, которые приобрели скандальную репутацию, слишком увлекшись соответственно насилием, вседозволенностью и погоней за прибылью). Однако надо заметить, что такое “признание” ничего общего не имеет с действительным приобщением ктрадиционному индуизму.

Обращение в индуизм иностранцев уже давно стало привычным явлением в современном индуизме. Объединения западных индуистов кто-то из гуру-фундаменталистов принимает как новые касты или ашрамы йогов, кто-то отрицает такой “индуизм”, большинство же предпочитают отмалчиваться и уходить от проблемы. Многие из храмовых жрецов делают на индуистах и духовных искателях с Запада свой бизнес. Например, один очевидец рассказывал, как группа белых кришнаитов из MOCK пыталась попасть в Индии в храм Нарасимхи (человека-льва, одной из аватар Вишну, а для кришнаитов — Кришны). Жрец-вишнуит пускать их отказывался. Руководитель группы долго его упрашивал и, наконец, достал толстую пачку купюр. Жрец взял деньги и, пропуская западных “вайшнавов”, пробурчал: “Надеюсь, здесь хватит на молоко, которое мы купим, чтобы заново освятить храм после вашего посещения”. Но, в общем, в последние годы все больше храмов становятся доступными для иностранцев-неоиндуистав и даже для простых туристов.

9. Гуру-фундаменталисты и “бизнес-гуру”

Новый тип гуру-фундаменталиста сложился в первой половине XX в. под воздействием коммуналистских идей. Гуру-фундаменталисты используют западный опыт организационной, социально-благотворительной и миссионерской работы и пренебрегают традиционной варнашрамой ради прозелитизма и утверждения индуизма в качестве универсальной, мировой религии.

Свами Шивананда (1887-1963) — одна из ключевых фигур позднейшего неоиндуизма. Он родился в семье тамильского брахмана — деревенского сборщика налогов. До принятия саньясы Шивананда носил имя Куппусвами. В молодости увлекался игрой на сцене и спортом, получил медицинское образование, после чего работал врачом, в том числе с 1913 по 1922 годы в Малайзии, где лечил главным образом индийских рабочих-иммигрантов из низких каст. Параллельно с этим Куппусвами издавал журнал “Амброзия”, в котором пропагандировал оздоровление с помощью как европейской медицины, так и хатха-йоги и аюрведы. [59] В1924 г. Куппусвами стал саньясином с именем Шивананда в ортодоксальном ордене Сарасвати [60] в Ришикеше. Здесь же Шивананда создает больницы, приют для странствующих садху, издательства, радиоцентр, художественную студию, курсы санскрита и музей йоги. Но главным его детищем стало основанное в 1936 году “Общество божественной жизни”, почти 200 филиалов которого существуют в Индии и во многих странах мира. Шивананда написал около 200 книг и брошюр, которые изданы на многих языках. Его учение — “интегральная йога-веданта— делает акцент на мистицизме, психотехнике, пропаганде “индуистского образа жизни” и национализме (Шивананда говорил, что Индия — гуру всех народов, а санатана дхарма — мать всех религий). После смерти он был обожествлен [61], а Ришикеш постепенно превратился в международный туристическо-паломнический центр.

В Москве действует группа последователей Шивананды. В1997 году они проводили воскресные занятия йогой в школе № 16, практически напротив храма св. Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице. На русском языке в последние годы вышло несколько книг Свами Шивананды.

Шивананда усердно работал над распространением модернизированного индуизма на Западе. В первой половине 50-х годов он писал:

Санньясины, йоги, махатмы и бхагаваны Индии должны начать активную, организованную пропаганду. Только они могут исправить современный мир, только они могут создать новую эру и новый порядок на земле... Судьба современного мира должна быть отдана в их руки [62].

Шивананда был одним из главных вдохновителей создания “Вишва хинду паришад” и оставил множество учеников, среди которых нынешний гуру ашрама в Ришикеше и президент “Общества” Свами Чидананда, основатели популярных на Западе гуруистских движений Сатчидананда, Чинмайананда, Сатьянанда, Вишнудевананда, Шивананда Радха и многие другие. Их мнение часто бывает решающим в признании ВХП индуистским того или иного нового религиозного движения, действующего на Западе.

Свами Чинмайананда (1916-1993) был соучредителем ВХП; создал “Миссию Чинмайананды”, располагающей широкой сетью центров в Индии и на Западе. В Дели близится к завершению строительство претенциозного здания “Центра Чинмайананды содействия всемирному взаимопониманию”. В США “Миссия Чанмайананды” пытается создать учебный центр по подготовке кадров миссионеров для Запада.

Другое заметное лицо современного индуистского фундаментализма — американец Шивайя Субрамуниясвами (род. 1927), носящий титул “верховного Гуру шиваитов западных стран””. В1947 году он прибыл в Индию из Сан-Франциско и спустя два года получил на Шри-Ланке посвящение от Шивайогасвами (1872-1964), активного деятеля шиваитского возрождения, садгуру Кайласа-парампары Надинатха-сампрадайи, одной из сект шиваитской школы шайва-сиддханта. Шивайогасвами якобы передал титул садгуру (то есть верховного гуру парампары) Субрамуниясвами, который не замедлил в том же 1949 году основать “Церковь шайва-сиддханты” и “Орден шайва сиддханта йоги”. Вернувшись в Америку, Субрамуниясвами в 1957 году создал так называемую Гималайскую академию и первый в США шиваитский храм (в Калифорнии). В другом излюбленном месте американских гуру - на Гавайях — он построил (на о. Кауаи) монастырско-храмовый комплекс и штаб-квартиру своей международной неошиваитской секты. Показательно, что гавайский центр секты был построен на месте древнего языческого святилища, камни от развалин которого использовали в 20-х годах теософы при возведении своего центра. Некоторая преемственность с теософией прослеживается у неошиваитов и на уровне терминологии (“астральный план” и т. п.). В1979 году Субрамуниясвами основал англоязычную газету “Hinduism Today” (“Индуизм сегодня”), ставшую международным “коллективным организатором и пропагандистом” неоиндуистского фундаментализма. В1994 году Субрамуниясвами создал “Хинду Хэритейдж Индаумент”, первый индуистский транснациональный трест. Во время Второго глобального форума за выживание человечества, который проходил в Москве с 11 по 15 января 1990 года, Субрамуниясвами выступал с докладом. [63] Интересно, что в первый раз посетить Россию Субрамуниясвами удалось еще во времена “железного занавеса”, когда с 1967 по 1983 годы он, вместе со своими последователями, совершал “паломничества внутреннего поиска” в разные страны мира. Как и в случае с Прабхупадой [64], “компетентные органы” удивительным образом не обратили внимания на то, о чем “беседовали и медитировали” странные туристы. На юбилейном Всемирном парламенте религий, проводившемся в сентябре 1993 года в Чикаго, Субрамуниясвами был избран в Ассамблею президентов, представляющих различные религиозные течения и секты [65]. Получил он признание и среди этнических индуистов: если раньше его последователями были в основном американцы и европейцы, то сейчас среди его паствы около двух третей составляют тамилы, живущие на Западе.

В 1997 году на русском языке был напечатан труд Шивайи Субрамуниясвами “Танец с Шивой. Современный катехизис индуизма”. “Катехизис”, объемом под 800 страниц, со множеством иллюстраций и словарем, отвечает своем у названию. Он действительно составлен в совершенно нехарактерной для индуизма форме католического катехизиса [66]: вопрос — краткий ответ, развернутое пояснение, цитаты “от писаний”, затем краткий “символ веры” и апологетико-полемические приложения. В конце “Катехизиса” размещена рекламная информация “Ордена сиддханта шайва йоги” и предлагается адрес, по которому могут написать “граждане СНГ”, желающие сделаться монахами Ордена.

Субрамуниясвами принадлежит к ВХП, с которым был связан еще один известный персонаж движения современного неоиндуистского прозелитизма — гуру кашмирского тантрического шиваизма Свами Муктананда Парамаханса (1908-1982). Когда ему было 15 лет, он покинул родителей, богатых землевладельцев, и стал садху и учеником Свами Нитьянанды, гуру кундалини-сиддха-йоги. В1956 году Муктананда основал ашрам Шри Гурудева в пригороде Бомбея Ганешпури. К концу его жизни созданная им секта “Сиддха-йога дхама” имела 37 ашрамов и более 300 центров медитации по всему миру. Муктананда разъезжал между своим индийским центром в Ганешпури и американским центром секты в Окланде. У него было около полумиллиона последователей в Индии и 250 тысяч — за рубежом. Конечно, будучи гуру кундалини-йоги, Муктананда утверждал, что он — Бог и может дать своим ученикам возможность реализовать их собственную божественность посредством шактипата. Для этого Муктананда давал им следующие указания: “Полностью откажитесь от себя ради гуру, он сделает остальное. Полностью доверяйте и подчиняйтесь ему. Он может рассердиться и обругать вас, но его методы эффективны” [67].

Б. И. Клюев приводит описание происходившего в ашраме Муктананды, составленное на основании свидетельств зарубежных очевидцев:

Муктананда заставлял людей застывать без движения, петь, плясать, совершать непроизвольные движения, плакать, кричать, терять сознание. Перед ними возникали видения — заснеженные вершины гор, увеличивающееся лицо гуру, нестерпимо яркие вспышки голубого света, сливающиеся в голубую жемчужину. Такого рода видения, описанные самим Муктанандой, повторялись у его учеников. Нейтральные наблюдатели высказывают мнение, что гуру погружал своих учеников в транс посредством гипноза. Далеко не все подпадали под его влияние. Некоторые покидали ашрам разочарованными. “Психотерапииздесь поддавались в основном люди слабые, издерганные, с расстроенной нервной системой. За иллюзорный душевный покой они расплачивались полным подчинением своей воли воле гуру — выполняли все его указания, делали работу по поддержанию ашрама, возделыванию принадлежащей ему земли, уходу за скотом, — работу нередко тяжелую и грязную. Английский писатель Питер Брент, проживший в Шри Гурудев ашраме несколько дней, рассказывает, что, когда он заболел и находился в лихорадочном состоянии, ученики Муктананды говорили ему, что это не болезнь, а шактипат, влияние божественной энергии гуру, с которым Брент беседовал несколько раз. “Вернувшись в Бомбей, — замечает он не без юмора, — я обнаружил, что все мои неприятности вызвал не шактипат, а гепатит. Моей следующей остановкой оказалась больница” [68]

Муктананда вошел в пятерку самых богатых гуру мира [69], и после его смерти развернулась борьба за наследство покойного, в которой участвовали назначенные им гуру брат и сестра — Свами Нитьянанда и Свами Чидвиласананда. Последовали детективные истории с похищениями, избиениями, применением наркотиков, и в результате секта раскололась.

Если Муктананда представляет собой некий смешанный тип гуру-универсалиста и “нового гуру”, озабоченного прежде всего деньгами, властью и славой, то его преемники — это уже типичные примеры неогуру.

Этот тип гуру сыграл решающую роль в экспансии псевдоиндуизма на Запад после Второй мировой войны. Не без иронии их называют “реактивными” (jetguru), из-за пристрастия к многочисленным перелетам по миру на реактивных лайнерах, этакже “бизнес-гуру” и “кока-кола гуру”. “Стейтсмэн” метко замечает:

Традиционный индийский гуру был отшельником, доступ к которому имели только ближайшие ученики. Сегодняшние же бизнес-гуру с их агентами по рекламе, пресс-конференциями и даже с периодически разражающимися скандалами выступают в роли звезд поп-религий [70].

Клюев пишет о них:

Достигнув материального процветания, гуру строят в живописных уголках страны роскошные обители-ашрамы, которые отличаются изысканной архитектурой, оборудованы по последнему слову техники (кондиционированные “пещеры” для медитации, телевизоры, цветомузыка) и нередко имеют собственные взлетно-посадочные площадки.

Подобно типичным нуворишам, процветающие “реактивные” гуру любят выставлять напоказ символы своего богатства. У Бхагвана Раджниша — это кремовые “роллс-ройсы”, у Саи Бабы — алые “мерседесы”, у Дхирендры Брахмачари — бело-голубой самолет... [71]

Большинство бизнес-гуру имеют филиалы своих сект на Западе или вообще перебираются туда жить. Далеко не все из них получили признание даже гуру-Фундаменталистов из ВХП, не говоря уже о гуру-традиционалистах. Верховный жрец храма в Двараке (Гуджарат), имеющий значительный авторитет среди ортодоксальных индуистов, назвал таких новых гуру обманщиками и мошенниками [72]. Моральная низость вообще отличает “бизнес-гуру” от традиционных гуру и гуру-фундаменталистов. Вместо благотворительных заведений деятелей неоиндуизма “бизнес-гуру” заводят коммерческие предприятия (бюро услуг, мастерские, фермы, магазины, фабрики и др.), к бесплатной работе на которых они привлекают своих последователей. Отметим также, что в доктринах неогуру идея индуистского мессианства, которую разделяли реформаторы и фундаменталисты, сменяется подчеркиванием избранности собственных интернациональных сект.

Псевдоиндуистские секты — это новые религии, созданные ““бизнес-гуру” на основе индуизма и воспринявшие его синкретический характер как родовой признак. Неогуру вовсе не заботятся о возрождении и пропаганде индуизма, но стремятся только к распространению своих универсалистских и синкретических культов, которые они и сами обычно называют самостоятельными религиями (обычно говорится о “всеобщей”, “чистой”, “единственной”, “научной”, “исконной”, “древнейшей” или, наоборот, “новейшей” религии) или вообще отрицают их, казалось бы, очевидный религиозный характер, предпочитая говорить, например, о методике самосовершенствования.

10. Индуизм как он есть

Деятели первой волны неоиндуизма осуществляли свои реформаторские проекты в контексте христианской миссии в Индии. Определенное влияние на умы индийской интеллигенции оказывал также европейский позитивизм. С появлением “Теософского общества” европейский оккультизм, возводивший себя к герметизму, гностицизму, мистериальным культам и магии позднего античного язычества, обрел в индийских религиях живую традицию “тайного знания”. Благоговейное отношение теософов произвело на индуистов сильное впечатление. Оказалось, что обличаемый христианскими миссионерами и презираемый рационалистами индуизм, в особенности йога, есть сокровищница эзотерической мудрости и путь к достижению магической власти. Благодарность индуистов была столь велика, что один из теософских лидеров — американец полковник Генри Олкотт — был даже посвящен в брахманы традиционным бенгальским пандитом (событие, необычное и для наших дней, а для конца XIX в. просто исключительное). Уже второе поколение индуистских реформаторов начало миссию на Западе, не стесняясь больше своего индуизма и акцентируя его мистические и оккультные элементы. Конечно, еще долго неоиндуисты действовали с оглядкой на западных христиан и скептиков, скрывая язычество и магию под покровом универсализма и религиозной философии, но постепенно, со все возрастающей деградацией самой западной цивилизации к потребительству и синкретическому неоязычеству, гуру преодолевают условности. Современные гуруистские секты, которые можно было бы назвать постиндуистскими, строятся по моделям претендующей на глобальность современной либеральной цивилизации супермаркета, предлагая различные “духовные товары” на любой вкус и кошелек.

Начиная с конца прошлого века Индия поставила на внутренний и внешний идеологический рынок множество различных синтетических продуктов, каждый из которых ориентирован на определенного потребителя. В начале века среди интеллигенции, увлеченной религиозным модерном, хорошо расходился “религиозный синтез” Вивекананды. В 60-х искателям всяческого кайфа из хиппи пришлась по вкусу “любовь с Кришной”, а разочарованным западной демократией молодым неоконсерваторам 80-х кришнаиты предложили свой вариант варнашрамы — новый мировой кастовый порядок, что-то вроде платоновского государства по-кришнаитски. Для достижения “духовного наслаждения” Прабхупада, основатель “Международного Общества сознания Кришны”, требовал от своих последователей строгого аскетизма. Махариши не требовал ничего. Новому среднему классу Запада были предложены спасительные мантры (“принимать” утром и вечером натощак) как средство от всех индивидуальных и общественных болезней. Брокерам фондовых бирж и “ударникам шоу-бизнеса” это средство очень понравилось. Реклама “секса по-тантристски”, предложения “пробудить кундалини” и “открыть чакры” также находили горячий отклик у строителей “общества всеобщего благоденствия”. Идеологический товар “Ананда марги” был ориентирован на революционно настроенную молодежь, причем предлагалась экзотическая индийская модель в коричневой упаковке “консервативной революции”. Все это вполне вписывается в либерально-постмодернистское представление о религиях как о поставщиках “духовных услуг”.

Итак, “индуизм как он есть” — наиболее мощная языческая традиция нашего времени. Выдержав натиск христианского Запада, позаимствовав у него некоторые идеи и миссионерские приемы, привлекая к себе его заблудших детей, индуизм уже сто лет назад перешел в контрнаступление, стремительно заполняя духовный вакуум, образованный апостасией. Через теософию и гуруистские секты, через контркультуру и попрелигию, через йогу и биоэнергетику, через глобалистские проекты “Нью эйдж” и нацистские доктрины неоязычников вернулись в наш мир “из пещер и дебрей Индостана” древние боги Юлиана Отступника; они только сменили маски.

Индуизм, особенно в своем оккультном аспекте, питаети, возможно, составляет ядро формирующейся на наших глазах религии или, вернее, консенсуса религий антихриста. Современный индуизм и, в первую очередь, гуруистские секты — это миссионерский вызов Церкви Христовой, на который ей еще предстоит дать достойный ответ.

[1] Глава написана диаконом Михаилом Плотниковым (в прошлом издании — под псевдонимом Анатолий Михайлов).
[2] Цит. no: Johannes Aagaard. Guruism — A Hindu Counter-mission // Update. № 4. May. 1980. P. 6.
[3] Индуизм. Джайнизм. Сикхизм: Словарь/Под общ. ред. Альбедиль М. Ф. и ДубянскогоМ. Л. М., 1996. С. 6.
[4] Уже в древнейшей Ригведе содержится такой стих: “Что есть одно, вдохновенные называют многими способами. Агни, Ямой, Мэтаришваном (его) называют” (1.164.46). Цит. по: Ригееда. Мандалы I-IV. М., 1989. С. 205.
[5] Санскритское слово – “йога” имеет тот же индоевропейский корень, что русское слово “иго” английское “yoke”, и означает соответственно “ярмо”, “тяжкий труд., “обуздание”.
[6] Сейчас в Индии существует несколько тысяч каст – замкнутых этических, профессиональных и религиозных групп
[7] О некоторых исключениях из этого правила, приемлимых для нормативного индуизма, бует сказано ниже.
[8] По переписи 1991 г. в Индии 637 млн индуистов (82 % населения). 103.6 млн мусульман (12,1 %), 19.6 млн христиан (2.32 %), и только 3.3 млн джайнов (0.41 %). Буддистов больше — 6.5 млн (0.77 %), однако значительную их часть составляют беженцы из Тибета.(См.: Горохов С. А. География религиозно-общинных конфликтов в Индии: Автореф. дис. канд. географ. наук. М.. 1999. С. 5-7.)
[9] Поздние пураны составлялись в течение еще нескольких веков, причем не только на санскрите, но и на местных языках. Основных пуран насчитывается 18.
[10] Слово “орден” здесь употребляется для обозначения группы общин саньясинов одной духовной традиции. От римо-католических орденов такие индуистские монашеские объединения отличаются отсутствием единого руководства и устава. Даже подробности садханы разных общин, входящих в -орден-, зависят от их гуру.
[11] Цит по:Индуизм:традицииисовременность.М.,1985.С.224.
[12] Субрамуниясвами Садгуру Шивайя. Танец с Шивой. Современный катехизис индуизма. Киев.1997. С. 363.
[13] Ткачева А Л. Индуистские мистические организации и диалог культур. М., 1989. С. 17
[14] Там же. С. 9.
[15] По другому подсчету, сейчас 3103 год кали-юги.
[16] Цит. по: Авадхута Димешвар Рэм. Тантра постижения высшей реальности. СПб. 1992. С. 38.
[17] Авадхута Дичешвар Рам. Тантра постижения высшей реальности. С. 41.
[18] Там же. С. 9.
[19] Там же. С. 39.
[20] Ср.: Элчаде Мирча. Йога: бессмертие и свобода. СПб., 1999. С.147.
[21] Название происходит оттого, по какую — правую или левую — руну от тантрика садится во время совершения обряда его партнерша, символизирующая Шакти.
[22] Ср.: “Яко вси бози язык бесове” (Пс.95.5).
[23] Цит. по: “Тантрический путь”. Вып. 3.1995-1996. С. 56.
[24] См.главу9.
[25] Пандиты — авторитетные знатоки писаний, прежде всего дхарма-шастр.
[26] Клюев В.И. Некоторые экономические аспекты функционирования религиозных институтов индуизма // Индуизм: традиции и современность. С. 139.
[27] Ткачева А. А. Индуистские мистические организации и диалог культур. С. 9.
[28] Bowes P. The Hindu Religious Tradition. Bombay, 1976. Цит. по: Ткачева А А Индуистские мистические организации... С. 10-11.
[29] Об индуистском инклюзивизме см.: Шохин Б. К. Пауль Хакер и святоотеческая трактовка нехристианской мысли//Альфа и Омега. 1999. № 1(19). С. 242-256.
[30] Фаликов Б. 3. Неоиндуизм и западная культура. М., 1994. С. 21.
[31] Там же. С. 22-23.
[32] См. гл. 2.
[33] См.: Ray BenoyGvpal. Religious Movements in Modern Bengal. 1965. R 72.
[34] Фаликов Б. З. Неоиндуизм и западная культура. С. 114.
[35] Ткачева А А Неоиндуизм и неоиндусский мистицизм //Древо индуизма. М.. 1999. С. 38.
[36] Цит. по: Фаликов Б. 3. Неоиндуизм и западная культура. С. 99.
[37] Там же. С. 101.
[38] Ткачева А. А. Детективы духа: Индуистский мистицизм: что в нем есть и что в нем ищут. М.: Знание, 1990. С. 24.
[39] Там же.
[40] Там же. С. 28.31.
[41] Подробнее о учении Шри Ауробиндо см.: Бродов В. В. Индийская философия нового времени. М.. 1967. С. 229-251.
[42] Ткачева А.А. Детективы духа. С. 26-27.
[43] http://homo-solaris.com/golden/
[44] Brunton Poul. Asearch in Secret India. 1934. Р 131f.
[45] Собственно говоря, крия-йога представляет из себя лишь предварительную ступень раджа-йоги, как она представлена в сутрах Патанджали. Однако в данном случае речь идет о разновидности кундалини-йоги.
[46] Ананда: Ежеквартальный вестник московского центра крия-йоги. Зима 96/97. С. 34.
[47] Цит. по: Ковалевская Ж., Каширина Т. Учения и культы на основе индуизма // Энциклопедия для детей. Т. 6, ч. 2. Религии мира. М.: Аванта+, 1996. С. 620.
[48] Там же.
[49] Там же. С. 621-622.
[50] О степени “научности” (и небезопасности для здоровья) методик крия-йоги можно судить по такому высказыванию: -...йогин научными методами добивается того, что дыхание перестает быть необходимостью...” (Ананда. Зима 96/97. С. 8).
[51] Индуизм. Джайнизм. Сикхизм: Словарь. С. 237-238.
[52] Organiser. New Delhi, July28,1985. Vol. XXVII. № 11. R11.
[53] Ткачева А.А. Индуистские мистические организации...С.65-66,68.
[54] Там же. С. 69. Ткачева ссылается здесь на: Ranganatbananda. The Administrator in a Welfare State. Calcutta, 1966. R69.
[55] Там же. С. 70-71.
[56] Цит. по: Ткачева А. А Индуистские мистические организации... С. 72.
[57] Там же. С, 73.
[58] “Вишва хинду паришад” (ВХП) была создана в 1964 году Шри Кришной Джанмэстами Даем при активном участии РСС для координации деятельности фундаменталистских объединений, работы среди индуистской диаспоры и прикрытия неоиндуистских групп, действующих на Западе. Занимает резко антихристианскую и антиисламскую позиции, поддерживает практику насильственного обращения в индуизм христиан и мусульман из этнических индийцев. ВХП и созданная ею молодежная экстремистская организация “Баджарангдал” выступили движущей силой в индо-мусульманском конфликте 1992-1993 гг., когда индуистские фундаменталисты разрушили мечеть Бабра Масджид в Айодхье с целью восстановить на этом месте индуистский храм (в результате вспыхнувших беспорядков погибло более двухсот человек). “Баджарангдал” и, посредством антихристианской пропаганды, ВХП активно участвуют в нынешних гонениях на индийских христиан. Организация имеет около 3000 отделений в Индии и еще в 22 странах. С начала 1980-х годов ВХП проводит европейские съезды. На съезде в Копенгагене в 1985 г. одной из целей ВХП был провозглашен “возврат” славян в их “исконную веру” — индуизм.
[59] Аюрведа — традиционная индуистская медицина, восходящая к древности, но систематизированная в трактатах, редактированных в средневековье. Аюрведа популярна в движении “Нью эйдж” (см. гл. 21).
[60] К этому же ордену принадлежал и Свами Брахмананда — наставник создателя -Трансцендентальной медитации” Махариши.
[61] См.: Ткачева А. А. Индуистские мистические организации... С, 26,38.56.
[62] Sivananda. Yoga and Realisation. Rishikesh. 1955. R 191. Цит. по; Ткачева А. Л. Индуистские мистические организации... — С. 14.
[63] Заключительное заседание Форума посетил отмеченный печатью “нового мышления” Михаил Горбачев, который прослушал, как Свами Парамананда Бхарати поет молитву о мире. Зал подпевал “Ом”.
[64] См. гл. 9.
[65] Субрэмуниясвами Садгуру Шивайя. Танецс Шивой. С. 623-626.
[66] Традиционной индуистской формой текста являются комментарии на древние писания и трактаты.
[67] Цит. по: Клюев Б. М. Кундалини-йога (от психотерапии к политическим спекуляциям) // Индуизм: традиции и современность. С. 225.
[68] Там же.
[69] Первое место уверенно занимает Махариши Махеш Йоги, основатель “Трансцендентальной медитации”.
[70] Statesman. 05.06.1978. Цит. по: Клюев Б. М. Кундалини-йога. С. 216.
[71] Клюев Б. М. Кундалини-йога. С. 216-217.
[72] Там же. С. 216.

Сектоведение

Глава 8.Современный индуизм и гуруистские секты

Глава 8.
Современный индуизм и гуруистские секты