Слова Неемии, сына Ахалиина. В месяце Кислеве, в двадцатом году, я находился в Сузах, Престольном Городе;

и пришел Ханани, один из Братьев моих (он, и несколько человек из Иудеи), и спросил я их об уцелевших иудеях (которые остались от плена) и об Иерусалиме,

и сказали они мне: Оставшиеся (которые остались от плена) находятся там, в стране своей, в великом бедствии и в уничижении; и стена Иерусалима разрушена, и ворота его сожжены огнем.

Услышав эти слова, я сел и заплакал; и печален был несколько дней, и постился, и молился пред Богом Небесным,

и говорил: Господи, Боже Небес, Боже Великий и Страшный, Хранящий Завет и Милость к любящим Тебя и соблюдающим Заповеди Твои!

Да будут Уши Твои внимательны и Очи Твои отверсты, чтобы услышать молитву Раба Твоего, которою я теперь день и ночь молюсь пред Тобою о Сынах Израилевых, Рабах Твоих, и исповедуюсь во грехах Сынов Израилевых, которыми согрешили мы пред Тобою (согрешили и я, и Дом отца моего).

Мы стали преступны пред Тобою, и не сохранили Заповедей, и Уставов, и Определений, которые Ты заповедал Моисею, Рабу Твоему.

Но помяни Слово, которое Ты заповедал Моисею, Рабу Твоему, говоря: Если вы сделаетесь преступниками, то Я рассею вас по народам;

когда же обратитесь ко Мне, и будете хранить Заповеди Мои, и исполнять их, то, хотя бы вы изгнаны были на край Неба, и оттуда соберу вас, и приведу вас на Место, которое избрал Я, чтобы водворить там Имя Мое

(они же -- Рабы Твои и Народ Твой, который Ты искупил Силою Твоею Великою и Рукою Твоею Могущественною).

Молю Тебя, Господи, да будет Ухо Твое внимательно к молитве Раба Твоего и к молитве Рабов Твоих, любящих благоговеть пред Именем Твоим, и благопоспеши Рабу Твоему теперь, и введи его в милость у человека сего (я был виночерпием у Царя).

Артаксеркс, Царь Персидский, увидев скорбь Неемии, посылает его в Иерусалим с разрешением заново отстроить этот город

В месяце Нисане, в двадцатый год Царя Артаксеркса, было перед ним вино; и я взял вино, и подал Царю, и, казалось, не был печален перед ним.

Но Царь сказал мне: Отчего лицо у тебя печально? Ты -- не болен, этого нет, а верно печаль на сердце. Я сильно испугался,

и сказал Царю: Да живет Царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда Город, Дом гробов Отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем!

И сказал мне Царь: Чего же ты желаешь? Я помолился Богу Небесному,

и сказал Царю: Если Царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицом твоим, то пошли меня в Иудею, в Город, где гробы Отцов моих, чтоб я обстроил его.

И сказал мне Царь (и Царица, которая сидела подле него): Сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься?; и благоугодно было Царю послать меня, после того как я назначил время.

И сказал я Царю: Если Царю благоугодно, то дал бы мне письма к Заречным Областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи,

и письмо к Асафу, Хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при Доме Божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить -- и дал мне Царь, так как Благодеющая Рука Бога моего была надо мною.

И пришел я к Заречным Областеначальникам, и отдал им царские письма (послал же со мною Царь Воинских Начальников со всадниками).

Местные Правители, услышав о прибытии Неемии в Иудею, приходят от этого в раздражение

Когда услышал сие Санаваллат, Хоронит, и Товия, аммонитский раб, то им было весьма досадно, что пришел человек заботиться о благе Сынов Израилевых.

Неемия осматривает остатки стен и ворот Иерусалима и побуждает иудеев начать их восстанавливать

И пришел я в Иерусалим, и, пробыв там три дня,

встал я ночью с немногими людьми, бывшими при мне, и никому не сказал, что Бог мой положил мне на сердце сделать для Иерусалима (животного же не было со мною никакого, кроме того, на котором я ехал).

И проехал я ночью через Ворота Долины перед Источником Драконовым к Воротам Навозным, и осмотрел я стены Иерусалима разрушенные, и его ворота, сожженные огнем;

и подъехал я к Воротам Источника, и к Царскому Водоему, но там не было места пройти животному, которое было подо мною,

и я поднялся назад по Лощине ночью, и осматривал стену, и, проехав опять Воротами Долины, возвратился.

И Начальствующие не знали, куда я ходил и что я делаю (ни иудеям, ни священникам, ни знатнейшим, ни Начальствующим, ни прочим производителям работ я дотоле ничего не открывал);

и сказал я им: Вы видите бедствие, в каком мы находимся: Иерусалим -- пуст, и ворота его сожжены огнем. Пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении;

и я рассказал им о Благодеявшей мне Руке Бога моего, а также и слова Царя, которые он говорил мне. И сказали они: Будем строить!, и укрепили руки свои на благое дело.

Услышав это, Санаваллат, Хоронит, и Товия, аммонитский раб, и Гешем, Аравитянин, смеялись над нами, и с презрением говорили: Что это за дело, которое вы делаете? Уже не думаете ли возмутиться против Царя?

Я дал им ответ, и сказал им: Бог Небесный, Он благопоспешит нам, и мы, Рабы Его, станем строить -- а вам нет части, и права, и памяти в Иерусалиме.

Перечень восстановленных стен и ворот Иерусалима с указанием, какие работы кто производил

И встал Елияшив, Великий Священник, и Братья его, священники, и построили Овечьи Ворота (они освятили их, и вставили двери их, и от Башни Меа освятили их до Башни Хананэла);

и подле него строили иерихонцы, а подле них строил Закхур, сын Имрия.

Ворота Рыбные строили уроженцы Сенаи (они покрыли их, и вставили двери их, замки их, и засовы их);

подле них чинил стену Меремоф, сын Урии, сын Гаккоца; подле них чинил Мешуллам, сын Берехии, сын Мешизабэла; подле них чинил Садок, сын Бааны;

подле них чинили фекойцы (впрочем, знатнейшие из них не наклонили шеи своей поработать для Господа своего).

Старые Ворота чинили Иоиада, сын Пасеаха, и Мешуллам, сын Бесодии (они покрыли их, и вставили двери их, и замки их, и засовы их);

подле них чинил Мелатия, Гаваонитянин, и Иадон, из Меронофа, с жителями Гаваона и Мицфы (подвластными Заречному Областеначальнику);

подле него чинил Уззиил, сын Харгаии, серебряник, а подле него чинил Ханания, сын Гараккахима (и восстановили Иерусалим до Стены Широкой);

подле них чинил Рефаия, сын Хура, Начальник Полуокруга Иерусалимского;

подле них, и против дома своего, чинил Иедаия, сын Харумафа; а подле него чинил Хаттуш, сын Хашавнии;

на втором участке чинил Малхия, сын Харима, и Хашшув, сын Пахаф-Моава (они же чинили и Башню Печную);

подле них чинил Шаллум, сын Галлохеша, Начальник Полуокруга Иерусалимского (он и дочери его);

Ворота Долины чинил Ханун и жители Заноаха (они построили их, и вставили двери их, замки их, и засовы их, и еще чинили они тысячу локтей стены до Ворот Навозных);

а Ворота Навозные чинил Малхия, сын Рехава, Начальник Бефкаремского Округа (он построил их, и вставил двери их, замки их, и засовы их);

Ворота Источника чинил Шаллум, сын Колхозея, Начальник Округа Мицфы (он построил их, и покрыл их, и вставил двери их, замки их, и засовы их; он же чинил Стену у Водоема Селах, против Царского Сада, и до ступеней, спускающихся из Города Давидова);

за ним чинил Неемия, сын Азбука, Начальник Полуокруга Бефцурского (до Гробниц Давидовых, и до Выкопанного Пруда, и до Дома Храбрых).

За ним чинили левиты: Рехум, сын Вания; подле него чинил Хашавия, Начальник Полуокруга Кеильского (за свой Округ);

за ним чинили Братья их -- Баввай, сын Хенадада, Начальник Кеильского Полуокруга,

а подле него чинил Езер, сын Иисуса, Начальник Мицфы (на втором участке, насупротив всхода к Оружейне, на углу);

за ним ревностно чинил Варух, сын Забвая (на втором участке, от угла до дверей Дома Елияшива, Великого Священника);

за ним чинил Меремоф, сын Урии, сын Гаккоца (на втором участке, от дверей Дома Елияшивова до конца Дома Елияшивова);

за ним чинили священники из окрестностей;

за ними чинил Вениамин и Хашшув (против дома своего); за ними чинил Азария, сын Маасеи, сын Анании (возле дома своего);

за ним чинил Биннуй, сын Хенадада (на втором участке, от Дома Азарии до угла и поворота);

за ним -- Фалал, сын Узая (насупротив угла и Башни, выступающей от Верхнего Дома Царского, которая у Двора Темничного); за ним -- Федаия, сын Пароша;

нефинеи же, которые жили в Офеле, починили насупротив Водяных Ворот к востоку, и до Выступающей Башни;

за ними чинили фекойцы (на втором участке, от места насупротив Большой Выступающей Башни до Стены Офела);

далее Ворот Конских чинили священники (каждый против своего дома);

за ними чинил Садок, сын Иммера (против своего дома); а за ним чинил Шемаия, сын Шехании, сторож Восточных Ворот;

за ним чинил Ханания, сын Шелемии, и Ханун, шестой сын Цалафа (на втором участке); за ним чинил Мешуллам, сын Берехии (против комнаты своей);

за ним чинил Малхия, сын Гацорфия (до Дома Нефинеев и Торговцев, против Ворот Гаммифкад, и до Угольного Жилья);

а между Угольным Жильем до Ворот Овечьих чинили серебряники и торговцы.

Противники восстановления Иерусалима решают напасть на город и вновь разрушить его. Неемия вооружает своих работников

Когда услышал Санаваллат, что мы строим стену, он рассердился, и много досадовал, и издевался над иудеями,

и говорил при Братьях своих и при самарийских военных людях, и сказал: Что делают эти жалкие иудеи? Неужели им это дозволят? Неужели будут они приносить жертвы? Неужели они когда-либо кончат? Неужели они оживят камни из груд праха (и притом пожженные)?

А Товия, Аммонитянин, бывший подле него, сказал: Пусть их строят! Пойдет лисица и разрушит их каменную стену

(услыши, Боже наш, в каком мы презрении, и обрати ругательство их на их голову, и предай их презрению в Земле Пленения,

и не покрой беззаконий их, и грех их да не изгладится пред Лицом Твоим, потому что они огорчили строящих!).

Мы, однако же, строили стену, и сложена была вся стена до половины ее, и у Народа доставало усердия работать.

Когда услышал Санаваллат, и Товия, и аравитяне, и аммонитяне, и азотяне, что стены иерусалимские восстановляются, что повреждения начали заделываться, то им было весьма досадно,

и сговорились все вместе пойти войною на Иерусалим и разрушить его.

И мы молились Богу нашему, и ставили против них стражу днем и ночью (для спасения от них);

но иудеи сказали: Ослабела сила у носильщиков, а мусору много. Мы не в состоянии строить стену!

(а неприятели наши говорили: Не узнают и не увидят, как вдруг мы войдем в средину их, и перебьем их, и остановим дело).

Когда приходили иудеи, жившие подле них, и говорили нам раз десять, со всех мест, что они нападут на нас,

тогда в Низменных Местах у Города, за стеною, на местах сухих, поставил я Народ по-племенно с мечами их, с копьями их, и луками их.

И осмотрел я, и стал, и сказал знатнейшим, и Начальствующим, и прочему Народу: Не бойтесь их! Помните Господа, Великого и Страшного, и сражайтесь за Братьев своих, за сыновей своих, и за дочерей своих, за жен своих, и за домы свои!

Когда услышали неприятели наши, что нам известно намерение их, тогда разорил Бог замысел их, и все мы возвратились к стене (каждый на свою работу).

С того дня половина молодых людей у меня занималась работою, а другая половина их держала копья, щиты, и луки, и латы, и Начальствующие находились позади всего Дома Иудина.

Строившие стену и носившие тяжести (которые налагали на них) одною рукою производили работу, а другою держали копье;

каждый из строивших препоясан был мечом по чреслам своим, и так они строили; возле меня находился трубач.

И сказал я знатнейшим, и Начальствующим, и прочему Народу: Работа велика и обширна, и мы рассеяны по стене и отдалены друг от друга,

поэтому, откуда услышите вы звук трубы, в то место собирайтесь к нам -- Бог наш будет сражаться за нас.

Так производили мы работу, и половина держала копья от восхода зари до появления звезд

(сверх сего, в то же время я сказал Народу, чтобы в Иерусалиме ночевали все с рабами своими, и будут они у нас ночью на страже, а днем на работе);

и ни я, ни Братья мои, ни слуги мои, ни стражи, сопровождавшие меня, не снимали с себя одеяния своего -- у каждого были под рукою меч и вода.

Неемия запрещает Иудейским Начальникам брать громадные подати со своего Народа

И сделался большой ропот в Народе, и у жен его, на Братьев своих, иудеев.

Были такие, которые говорили: Нас, сыновей наших, и дочерей наших много, и мы желали бы доставать хлеб, и кормиться, и жить;

были и такие, которые говорили: Поля свои, и виноградники свои, и домы свои мы закладываем, чтобы достать хлеба от голода;

были и такие, которые говорили: Мы занимаем серебро на подать Царю под залог полей наших и виноградников наших;

у нас такие же тела, какие тела у братьев наших, и сыновья наши такие же, как их сыновья, -- а вот, мы должны отдавать сыновей наших и дочерей наших в рабы, и некоторые из дочерей наших уже находятся в порабощении. Нет никаких средств для выкупа в руках наших, и поля наши и виноградники наши у других.

Когда я услышал ропот их и такие слова, я очень рассердился;

сердце мое возмутилось, и я строго выговорил знатнейшим и Начальствующим, и сказал им: Вы берете лихву с Братьев своих! И созвал я против них большое Собрание,

и сказал им: Мы выкупали Братьев своих, иудеев, проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете Братьев своих, и они продаются нам? Они молчали и не находили ответа;

и сказал я: Не хорошо вы делаете! Не в страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов, врагов наших?

И я также, Братья мои, и служащие при мне давали им в заем и серебро, и хлеб. Оставим им долг сей!

Возвратите им ныне же поля их, виноградные и масличные сады их, и домы их, и рост с серебра, и хлеба, и вина, и масла, за который вы ссудили их.

И сказали они: Возвратим, и не будем с них требовать; сделаем так, как ты говоришь. И позвал я священников, и велел им дать клятву, что они так сделают;

и вытряхнул я одежду мою, и сказал: Так пусть вытряхнет Бог всякого человека, который не сдержит слова сего, из дома его и из имения его, и так да будет у него вытрясено и пусто! И сказало все Собрание: Аминь!; и прославили Бога. И Народ выполнил Слово сие.

Еще. С того дня, как определен я был Областеначальником их в Земле Иудейской, от двадцатого года до тридцать второго года Царя Артаксеркса (в продолжение двенадцати лет), я и Братья мои не ели хлеба областеначальнического --

а прежние Областеначальники (которые были до меня) отягощали Народ, и брали с них хлеб и вино (кроме сорока сиклей серебра); даже и слуги их господствовали над Народом (я же не делал так по Страху Божию;

при этом работы на стене сей я поддерживал, и полей мы не закупали, и все слуги мои собирались туда на работу).

Иудеев и Начальствующих по сту пятидесяти человек бывало за столом у меня (кроме приходивших к нам из окрестных народов),

и вот что было приготовляемо на один день: один бык, шесть отборных овец, и птицы приготовлялись у меня, и в десять дней издерживалось множество всякого вина; и при всем том хлеба областеначальнического я не требовал, так как тяжелая служба лежала на Народе сем

(помяни, Боже мой, во благо мне все, что я сделал для Народа сего!).

Противники возрождения Иерусалима угрожают Неемии, но, несмотря на эти угрозы, Неемия заканчивает восстановление Иерусалимских стен

Когда дошло до слуха Санаваллата, и Товии, и Гешема, Аравитянина, и прочих неприятелей наших, что я отстроил стену и не оставалось в ней повреждений (впрочем, до того времени я еще не ставил дверей в ворота),

тогда прислал Санаваллат и Гешем ко мне сказать: Приди, и сойдемся в одном из сел на Равнине Оно (они замышляли сделать мне зло).

Но я послал к ним послов сказать: Я занят большим делом, не могу сойти -- дело остановилось бы, если бы я оставил его и сошел к вам.

Четыре раза присылали они ко мне с таким же приглашением, и я отвечал им то же.

Тогда прислал ко мне Санаваллат в пятый раз своего слугу, у которого в руке было открытое письмо;

в нем было написано: Слух носится у народов, и Гешем говорит, будто ты и иудеи задумали отпасть, для чего и строишь стену; и хочешь быть у них Царем (по тем же слухам);

и Пророков поставил ты, чтоб они разглашали о тебе в Иерусалиме, и говорили: Царь Иудейский!; и такие речи дойдут до Царя. Итак, приходи, и посоветуемся вместе.

Но я послал к нему сказать: Ничего такого не было, о чем ты говоришь. Ты выдумал это своим умом

(ибо все они стращали нас, думая: Опустятся руки их от дела сего, и оно не состоится, но я тем более укрепил руки мои).

Пришел я в дом Шемаии, сына Делаии, сына Мегетавелова, и он заперся, и сказал: Пойдем в Дом Божий, внутрь Храма, и запрем за собою двери Храма, потому что придут убить тебя; и придут убить тебя ночью.

Но я сказал: Может ли бежать такой человек, как я? Может ли такой, как я, войти в Храм, чтобы остаться живым? Не пойду!

Я знал, что не Бог послал его (хотя он пророчески говорил мне), но что Товия и Санаваллат подкупили его;

для того он был подкуплен, чтоб я устрашился, и сделал так, и согрешил, и чтобы имели о мне худое мнение, и преследовали меня за это укоризнами

(помяни, Боже мой, Товию и Санаваллата по сим делам их, а также Пророчицу Ноадию и прочих Пророков, которые хотели устрашить меня!).

Стена была совершена в двадцать пятый день месяца Елула (в пятьдесят два дня).

Когда услышали об этом все неприятели наши и увидели это все народы, которые вокруг нас, тогда они очень упали в глазах своих и познали, что это дело сделано Богом нашим

(сверх того, в те дни знатнейшие иудеи много писали писем, которые посылались к Товии, а Товиины письма приходили к ним,

ибо многие в Иудее были в клятвенном союзе с ним, потому что он был зять Шехании, сына Арахова, а сын его, Иоханан, взял за себя дочь Мешуллама, сына Верехия;

даже о доброте его они говорили при мне, и мои слова переносились к нему; Товия присылал письма, чтоб устрашить меня).